– Значит, король сам – подневольная птица? Вор закивал.
– Но он не может противостоять колдуну, потому что силы у него далеко не те. Так. А если он победит колдуна, что он будет делать?
– То же, что и раньше.
– Воевать, – уточнил Кащей. – Против всех. И как же вы живете при таком-то подходе?
– С трудом.
– И много вас в городе, интриганов?
– Все.
– А конкретнее?
– Четыреста с хвостиком.
– Не густо. – Кащей прошелся по комнате. – А почему повар не отравит пищу? – вдруг спросил он. – Сразу бы стал королем, колдуном и остальными придворными, вместе взятыми.
– Он же первый еду пробует! – пожал плечами вор. Что за глупые вопросы?
– Ну и что? – возразил Кащей. – Влил бы яд замедленного действия, а сам бы выпил антидот. Противоядие, по-вашему.
Судя по сверкнувшим глазам, эта идея никому раньше в голову не приходила. Послышался тихий стон – Главный охотник всплывал из глубин временного небытия. Кащей схватил его за плечи и хорошенько встряхнул. Охотник открыл глаза.
– Что ты говорил про лекарей?
– М-м-м-м-м, – простонал охотник.
– Надо же, как речь сократил, – пробормотал Кащей. – Обожаю краткость. Выразительно, четко и, главное, ни хрена не понятно. Эй, жертва обстоятельств, как тебя звать?
– Тален, – отозвался вор.
– Тален? А вашего мага, в таком случае, зовут Нитом?
Вор ничего не понял.
– Ладно, Тален, хватай своего командира и ползи в лазарет. Королю скажешь, что я не готов к разлуке со шпагоплетью. Пусть обратится лет через сорок... Стой! Во дворце есть тарелки, показывающие картинки из других мест?
– У нас нет хорошего художника, – отозвался Тален.
– Это не... Впрочем, все ясно. Ползи дальше. Нет, стой. Где обитель колдуна?
«Утром король, конечно же, спишет все на самоуправство Главного охотника. Колдун не обрадуется взбрыкиванию подчиненного, и одним из них станет меньше... Но он достаточно умен, чтобы сообразить, что я буду настороже. И устроит новую пакость. Пока он не знает, на что я способен, он не в силах мне помешать. И я не намерен дожидаться, пока он довершит всестороннее обследование моей личности. Разберусь с ним прямо сейчас».
Три часа ночи – самое что ни на есть удобное время для выяснения ответов на некоторые вопросы, поиска потерявшихся друзей и запрятавшихся врагов.
– Значит, фикции, – бормотал он, спускаясь по лестнице на этаж колдуна. – Остроумно.
Сами собой зажигались и гасли фонари, пустые рыцарские доспехи поначалу отдавали честь, а потом начинали неосторожно размахивать острыми топорами, мечами и прочими режущими предметами в опасной близости от его организма. Приходилось сминать их в бесформенную кучку железа. Кащей поначалу старался особенно не шуметь и первого псевдорыцаря осторожно скатал в рулон жести, но потом сообразил, что никто не выйдет полюбопытствовать, что происходит, ведь верхние этажи дворца облюбовал колдун. Соваться на его территорию среди ночи означало подписать себе смертный приговор.
Весело поколотив по жестянкам их же топорами, Кащей ворвался в коридор с оружием наперевес. И натолкнулся на мрачную картину, больше подходящую для заброшенного подземелья, чем для верхних этажей дворца. В его собственном замке не было так мрачно никогда.
Черно-серые стены давили на психику. Высокие потолки с нависающей мрачной лепниной наводили на мысль, что архитектор был на грани умопомешательства. Причем неизвестно, по какую именно сторону этой грани он находился.
На стенах висели поблекшие картины, а люди на них с интересом наблюдали за происходящим, но хранили твердое молчание, изъясняясь исключительно жестами. Не всегда приличными.
Ни охраны, ни доспехов не было. Коридор был абсолютно пуст. Портреты, увидев незнакомца, молниеносно обменялись жестами, после чего уставились на него во все глаза. Некоторые с сожалением провели рукой по горлу.
– А разговаривать вы умеете? – спросил Кащей у последнего портрета. На случай, если они слышат. Дородный старец отрицательно покачал головой. – А где находятся покои колдуна, вам известно?
Старец кивнул на неприметную дверцу в конце коридора.
– Там? – переспросил Кащей. Старец кивнул еще раз. – Ты тоже воюешь против всех?
Старец мотнул головой, схватил нож с нарисованного стола и, показывая глазами на комнату колдуна, повернул нож острием к себе и поднес к сердцу.
– Он тебя убил? – догадался Кащей. Старец согласно кивнул. – И остальных тоже? Снова кивок.
– А в картину как попал? Нарисовали? Так ты ненастоящий? Как? Память о победе над тобой? Хм.
