— Не стоит беспокоиться, Гилвин. Они не убьют его.
— Как это? Откуда вы знаете?
— Потому что я не велела им делать это, — Миникин поднялась и направилась по тропинке из сада. Гилвин еле успевал за ней. Когда они вышли из сада, она произнесла: — Ты мне напомнил кое о чем, Гилвин. В отличие от обычных людей, мы, Нечеловеки, не обрекаем на гибель несовершенные существа.
— Поэтому его оставят в живых?
— Да, если я велю им, — Миникин снова сделала паузу и выразительно посмотрела на него: — Послушай меня внимательно, Гилвин. Убийство — довольно простая вещь. Жизнь намного сложнее. Если ты хочешь спасти этого крила — тебе и заботиться о нем. Ты готов к этому?
— Я? Но я не знаю о крилах и самых простых вещей!
Миникин указала на Теку, радостно восседающую у него на плече.
— Тебе хорошо удается заботиться об обезьянах. Думаю, и с крилами получится не хуже.
— Но…
— Не спорь, Гилвин. Люди Кадара не станут ухаживать за крилом-карликом. Если желаешь его спасти, тебе придется взять его с собой в Гримхольд. Итак, что ты решил?
Гилвину нужно было подумать, но все произошло так быстро… И вдруг его охватило радостное возбуждение:
— А я смогу на нем ехать? — спросил он. — На лошади, например, я не мог ехать из-за своей руки.
Миникин обхватила его искалеченные пальцы своей маленькой ручкой.
— Юноша с таким увечьем может очень многое, Гилвин. Ты всему научишься. Мы всему обучим тебя в Гримхольде.
46
На следующий день рано поутру Лукьен и Гилвин поспешно распрощались с бароном Глассом и отправились в Гримхольд — пока солнце на начало припекать по-настоящему. С ними была Миникин и неизменный Трог, да еще несколько человек из охраны Кадара. Они ехали на дровасах по горам и горячим пескам, а люди Кадара — на огромных ящерах. Крил Гилвина, коего он уже окрестил Изумрудом за сверкающую зеленую чешую, бежал за ними следом, крепко привязанный к седлу дроваса — лохматого бурого копытного, везшего Гилвина и Лукьена. Миникин и Трог сидели на спине дроваса впереди них. Ну и странная же парочка! Стоило Миникин слегка наклониться, как ее уже было не видно из-за плеча гиганта.
Дорога в Гримхольд могла считаться таковой весьма условно. Это был просто путь через пустыню по направлению к красным горам вдалеке. По мере приближения к ним, горы все росли, закрывая небо. Лукьен поглубже натянул повязку, стараясь защитить голову от безжалостных лучей солнца. Его единственный глаз слезился, и он почти ничего не видел, но обнаружилось, что управлять дровасом очень просто. Пожалуй, даже Гилвину это по силам, несмотря на увечье. Парень сидел впереди, а его подружка Теку ехала в маленькой металлической клетке, свисающей с седельной луки дроваса. В результате их процессия напоминала бродячий цирк. Но Гилвин ничего подобного не замечал. По непонятной причине он отчаянно стремился попасть в Гримхольд, и Лукьен даже беспокоился: уж не заколдовала ли его Миникин в очередной раз. Несмотря на ее заверения в обратном, Лукьен все еще подозревал, что их маленькая госпожа — ведьма. Судя по Гилвину, она пообещала парню научиться видеть духов и управлять ими, и Лукьену не приходило в голову усомниться в ее навыках. Ознакомившись с ужасной силой амулета, он уже ни в чем не сомневался.
И все-таки отчего-то Лукьен не боялся Миникин. Слишком уже искренней была эта малютка, чтобы остерегаться ее. Она всегда принимала интересы Гилвина близко к сердцу, недаром же еще во младенчестве она отметила его своей печатью. И все-таки хозяйка Гримхольда — странная и захватывающая воображение особа. Одни ее белоснежные волосы и остроконечные уши чего стоят! Но ее дар общения с умершими вовсе не означает, что она принадлежит к миру зла. Просто другая, не такая, как все. Об этом размышлял Лукьен, пересекая пустыню на спине дроваса. Его интриговало умение Миникин разговаривать с духами. Если это правда, уж кому-кому, а Лукьену эта способность их попутчицы пригодилась бы!
Он наклонился и отвязал от луки седла дроваса мех с водой. Теку тут же заверещала, требуя напоить ее, поэтому рыцарь наполнил ее поилку. Мартышка радостно принялась лакать освежающую воду маленьким розовым язычком. Напоив животное, Лукьен напился сам и предложил мех Гилвину. Тот неловко повернулся и взял мех здоровой рукой, бросив при этом озабоченный взгляд на своего крила.
— Как тебе там, нормально? — крикнул он Изумруду. Тот посмотрел на юношу в упор и припустил вприпрыжку. — Минкин сказала, будто они связаны с владельцами особыми узами, — пояснил Гилвин. — Раз он знает меня, значит, мне легко будет управлять им. — На лице Гилвина была нарисована неподдельная гордость. — Я всегда хотел ездить верхом. Когда был помладше, то мечтал стать королевским гвардейцем, как мой отец. Но мне бы этого никогда не удалось — с моими увечьями.
— Значит, крил совершенно тебя устраивает, — проговорил Лукьен, чувствуя радость за паренька. — Но, главное, не волнуйся. Они выглядят довольно злобными.
— Да все будет нормально, — Гилвин снова откинулся на спину дроваса. — Поскорее бы попасть в Гримхольд. Эта жара доконает меня!
Миникин говорила, что до Гримхольда — всего день пути, и они не боялись остаться на ночь в пустыне.
На прощание Торин пожелал Лукьену удачи в выполнении миссии. Правда, его собственная миссия представлялась куда более опасной. Вскоре уже армия Акилы покажется на горизонте — может статься, и недели не пройдет. Хотя Торин наказал Лукьену не волноваться о своей судьбе, сам порой испытывал серьезные опасения. Но желание помочь Кадару, тем не менее, пересиливало, и Лукьен одобрял это. Торин — хороший человек и великий тактик. Если кто и сможет наладить оборону Джадора, так это он.
Отмерив несколько часов пути, джадори устроили привал. Они находились сейчас в широком каньоне, где красноватые скалы образовывали небольшой уклон, а почва стала твердой, и это облегчало движение. Они спешились, и джадори достали пищу и воду, предложив остальным сделать то же самое. Лукьен помог Гилвину слезть с дроваса и стал распаковывать продукты; Гилвин же освободил Теку из клетки. Мартышка тут же вскарабкалась к хозяину на плечо. Лукьен выдал им фиников, которые Теку тут же принялась уписывать за обе щеки. Пока она насыщалась, Гилвин подошел к Изумруду, погладил зверя по зеленой шкуре, отчего тот замурлыкал, словно гигантский котенок. Гилвин отвязал крила. Тот не убегал, а смотрел на юношу, как будто благодарил его.
— Да этот мальчик умеет установить контакт с крилом, — проговорил сзади звонкий голос. — Лукьен повернулся и увидел улыбающуюся Миникин. В руке она держала краюшку хлеба. За ее спиной великан Трог рылся в котомке, извлекая провиант.
— Да, — согласился Лукьен. — Похоже на то.
Миникин придвинулась ближе.
— Почему бы вам не прихватить еду и не посидеть со мной? — Она указала на ближайший валун. — Вон там, в тени.
Лукьен растерялся, но выражение лица маленькой леди придало ему уверенности. Он достал лепешку и кусок вяленого мяса и последовал за ней к скале, напоминающей раскрытые губы. Миникин уселась в тени, раскинув свой чудесный плащ. Амулет на ее шее казался просто огромным. Он сверкал разными красками, но удивительный плащ изменил свой вид. Она поманила Лукьена, приглашая сесть рядом. Они ели, наслаждаясь тенью и наблюдая за Гилвином.
— Итак, Гилвин утверждает, будто вы умеете разговаривать с духами, — сказал Лукьен.
Миникин рассмеялась.
— Вы мастер задавать вопросы в лоб, сэр Лукьен. Так вот что вас беспокоит!
— Я не совсем понимаю, о чем речь.
— Вы все утро глаз с меня не спускаете. Так и прожигаете мне спину взглядом. Вы мне явно не доверяете. А может быть боитесь. Точно не знаю, но, право же, мне не хотелось бы проникать в ваше сознание в поисках ответа.
— Что? Вы к тому же и мысли читаете?!
