Лукьен ненавидел себя за ложь, но произнес:
— Да, это так. Мы эмиссары нашего короля.
Кахра с трудом выговорила:
— Эм-а-се-ры?
— Эмиссары, — поправил Лукьен. — Считайте — друзья. Собираемся стать друзьями Джадора. — Он показал на мешки, висящие на шее верблюда. — Везем подарки кагану и кагане, дабы показать им наши дружественные намерения.
— Ваш король великодушен, — сказала Кахра. — Расскажите о нем. Нам всем интересно.
Мива и другая девочка, Йилена, придвинулись поближе.
— О чем вы хотите знать? — спросил Лукьен.
— Хотим историю.
— Что?
Кахра улыбнулась.
— Ганджисы — народ историй. Мы рассказываем историю нашей страны в маленьких рассказах-притчах. Так что расскажите нам о своем короле и его истории. Если он великий король, значит, и история у него великая.
Лукьен подумал минутку. Был ли Акила великим королем? Пожалуй, великим гуманистом — это да, но правил он Лиирией слишком короткий срок, чтобы зваться великим правителем.
— Про Акилу нет историй. Я знаю его всю жизнь, но не могу вспомнить ни одной.
— Так это и есть история, — не согласилась с ним Кахра. — Вы и он, вместе. Если вы знаете его всю жизнь, тогда это и его история, и ваша. Расскажите ее нам. Это поможет скоротать время.
Лукьен согласился. Он поведал об Акиле, о том, как тот стал добрым человеком, видящим Лиирию широким взором, человеком мира и справедливости. Рассказал про встречу на улицах Кота. Кахра и ее сестры слушали, как зачарованные, о том, как Лукьен рос в Лайонкипе и стал стражем при короле Балаке, братом Акиле, как они вместе учились в военной школе. Лукьен похвастался солдатскими подвигами. Оценки у него были почти такие же, как у Трагера, но он был лучшим солдатом в бою, вот почему сейчас он капитан королевских гвардейцев. Кахра улыбнулась, но позволила Лукьену продолжать, и почти целый час он развлекал их сказками о войне и солдатской доле, о дружбе с Акилой, порой бурной, но не уставал повторять, что они действительно, действительно очень любят друг друга.
— Как братья, понимаете, — делал упор Лукьен, понимая, что не в его интересах разъяснять болезненные детали. Кахра слушала и казалась заинтригованной, но будто что-то подозревала, хотя и не проронила ни слова. Лукьен перешел к той части истории, когда умер король Балак, оставив трон Акиле. Рассказал про Риик, про то, как Акила решил заключить с ним мир, как тепло их принял король Карис, несмотря на годы войны. Наконец, упомянул про Кассандру.
— Ах, значит, у вашего короля есть женщина, — заключила Кахра. — Расскажите нам про нее. Она красива?
— О, да, — мягко проговорил Лукьен.
Глаза девушки сузились.
— Королева для вас означает нечто особенное.
— Почему вы так решили?
— Ваш голос. Он изменился, когда вы заговорили о ней. — Кахра смотрела на свои босые ноги. — Простите меня. Вы не хотите о ней говорить…
— Нет. Я вовсе не это имел в виду. Все дело в том, что королева Кассандра очень больна. Может умереть. Я беспокоюсь о ней, вот и все. Беспокоюсь об Акиле.
— Да, это понятно. Вы часто думаете о них. Оба они много значат для вас.
Лукьен усмехнулся.
— Вам бы быть прорицательницей, Кахра. — Но потом вздохнул: — Не хочу больше говорить о Лиирии. Теперь ваша очередь. Расскажите о Джадоре.
— Вы уже скоро увидите Джадор.
— Так подготовьте меня. Какой он?
Девушка немного подумала:
— Он красивый.
— Как Ганджор?
— Нет, Ганджор грязный. Джадор чистый и прекрасный. Весь белый.
— Но как же они живут в пустыне? — поинтересовался Лукьен. — Ганджор находится возле реки Агора. А где берут воду жители Джадора?
— В Джадоре есть река. Она течет с гор. И сам Джадор — не в пустыне. С него начинается новый мир.
— Новый мир? Значит, за пустыней есть нечто большее, чем Джадор?
Кахра отвела взгляд, как будто пойманная врасплох.
— Всегда есть что-то большее, — уклончиво проговорила она.
— Что же за Джадором?
— Я сказала вам: горы.
— А за горами? Там что-то есть?
Кахра пожала плечами.
— Я не знаю. Никогда там не была.
Лукьен был готов поклясться: девушка что-то скрывает.
— Но у вас должны быть идеи по поводу этого. Есть ли страны за Джадором? Еще люди, похожие на них?
— За горами должны быть люди, — подтвердила Кахра. — Мир велик.
— Да, — согласился Лукьен. — Надеюсь. — Он не был удовлетворен ответом, но решил не давить на девушку. Только он собрался сменить тему, как услышал крик.
— Лукьен, Трагер, глядите! — ликующе вопил Фиггис.
Лукьен посмотрел на библиотекаря. Он указывал куда-то вперед, где над горизонтом показалось нечто огромное. После нескольких дней бесконечных песков Лукьену пришлось подумать, прежде чем он догадался, что видит горы.
— Черт меня подери…
Кахра рассмеялась.
— Видите? Пустыня постоянно водит нас за нос.
Лукьен приставил ладонь к глазам, защищаясь от солнца:
— Джадор?
— Почти, — подтвердила Кахра. — Она рассматривала горы, показавшиеся вдали. — Скоро будете на месте.
Бело-золотой город кагана Кадара стоял на скальном основании, он блестел, словно маяк, посреди раскаленных песков. Высокие башни и купола, улицы, выложенные известняком. Он превосходил Кот и по размерам, и по красоте. Не было городских ворот, чтобы впустить их. Гостеприимная центральная улица манила за собой. Зеленые деревья стояли, словно стражи, усыпанные плодами и лениво покачиваясь на ветру. Вдоль дорог был устроен городской акведук, приносящий воду с далеких гор. Улицы Джадора были заполнены караванами со всей пустыни. Всюду были верблюды и темнокожие люди, похожие на клан Джебела. И еще тут были крилы. Здесь, на окраинах города Лукьен видел быстроногих ящеров, бегущих по улицам, на некоторых восседали наездники, другие тянули повозки. После пяти дней в пустыне это было похоже на сон, и Лукьен смотрел вокруг широко открытыми глазами.
— Великие Небеса, это удивительно, — еле слышно прошелестел Фиггис. Он ехал во главе каравана вместе с Джебелом. Лукьен и Трагер держались сзади. Они были потрясены видом города, но Фиггис просто не в силах был оторваться. — Я ждал этого всю жизнь, — проговорил старик. — Всю жизнь…
Лукьен улыбнулся ему.
— Рад за вас, Фиггис. Наслаждайтесь моментом.
Джебел подслушал разговор и странно посмотрел на Фиггиса.
— Всю жизнь? Чтобы проделать простое путешествие?
