лица. Казалось, они бестелесно парят в воздухе. Никабар вылез из кареты, по-прежнему крепко держа металлический ящичек. Форто наконец спешился, подошел к Никабару и нахмурился.
— Это святое место, адмирал, — объявил он. — И я бы просил тебя уважать его. Иначе я оторву тебе голову голыми руками. Ты понял?
Никабар повернул к Форто непроницаемое лицо:
— Как ты был грубияном, Форто, так и остался. Я бы настоятельно тебе рекомендовал больше мне не угрожать. «Бесстрашный» давно не проводил артиллерийских учений и будет рад воспользоваться случаем.
Форто засмеялся:
— Бог поразит тебя прежде, чем ты сделаешь хоть один выстрел. Он защищает этот храм. Руки у тебя коротки до него добраться.
— Мне бы хотелось проверить эту теорию, генерал. И я это сделаю, только дай мне повод. А теперь хватит болтать, веди меня к Эрриту. Меня уже тошнит на тебя смотреть.
Форто отвернулся от Никабара и зашагал к храму. Никабар пошел следом. За ними направились два телохранителя генерала в полной боевой броне и с обнаженными мечами. Генерал низко поклонился похожим на призраков священникам, и те, не сказав ни слова, повели гостей в глубину собора. Позолоченные своды потолка были украшены великолепными работами живописцев и скульпторов. Тут были ангелы и демоны, белобородые изображения Бога и барельефы Матери Его с обнаженной грудью. Потолок и фрески на стенах освещали яркие лампы, а далеко впереди, на алтаре, курились благовония и стоял потир с пылающей жидкостью — для Эррита и его паствы она была символом вечной жизни. Шаги гулким эхом отдавались от стен пустого зала, и чем глубже уходили они в храм, тем тише становился шум толпы за стенами. Форто и его телохранители опустились перед алтарем на одно колено, то же самое сделали легионеры. Никабар, несмотря на высказанную генералом угрозу, остался стоять. После короткой молитвы священники вывели процессию из зала в коридор и дальше по бесконечной лестнице, которая, казалось, ведет прямо к небесам. Легионеры остались внизу.
Это была закрытая для паствы часть храма. Сюда разрешалось входить только самым высоким церковным и военным чинам, да и то только по приглашению. Лестница все вилась и вилась вверх, пока не вывела в очередной коридор. Этот был украшен витражами — чудесной стеной прозрачных красок, изображающих сцены из священной книги. Сквозь стекло почти ничего не было видно, но Никабар понял, что поднялся очень высоко. Пальцы покалывало от холодного сквозняка.
Дойдя до двери в конце коридора, священники вошли без стука. Форто молча ждал их возвращения. Наконец они появились снова, широко открыв дверь перед генералом и Ни-кабаром. Из-за плеча генерала Никабар разглядывал интерьер. Огромная комната, подобная залам внизу, только залитая солнцем. Дальняя стена представляла собой огромное окно, открывавшее взгляду панораму Черного города, и у этого окна, устремив на город счастливый взгляд, стоял архиепископ Эррит, небрежно заложив руки за спину. Священники вышли из комнаты и исчезли в дальнем конце коридора. Никабар ждал. Форто не двигался. — Входите, друзья мои, — сказал Эррит. Его голос был чистым, как солнечный свет, которым он был залит. Никабару показалось, что епископ похудел — явное следствие прекращения приема снадобья. Он усмехнулся про себя, радуясь этому признаку смертности Эррита. Наверняка глаза у него тусклые, как у Форто. Генерал наконец вошел в комнату. Никабар последовал за ним. Он никогда прежде здесь не был и теперь дивился на огромное окно, высокое, словно дерево, и широкое, как река. Из него открывался вид на всю восточную часть столицы Нара и лежащий за ней океан, где в гавани качалась его маленькая армада. Форто подошел к епископу и упал на колени. Не отворачиваясь от окна, Эррит рассеянно протянул руку. Форто схватил ее и поцеловал.
— Ваше Святейшество, — тихо сказал великан, — я привез его к вам.
— Да, спасибо тебе, друг мой. Я заметил. — Эррит повернул голову и наградил Форто улыбкой. — Встань, генерал. Адмирал Никабар…
Никабар не стал ни кланяться, ни улыбаться. Он просто прошел на середину комнаты и сказал:
— У меня для тебя послание, Эррит. От графа Бьяджио. Мне бы хотелось его передать и отправиться обратно. Эррит безмятежно улыбнулся:
— Данар, мы так давно не виделись. Пожалуйста, давай не будем разговаривать как враги. — Он указал на стол у дальней стены, где были расставлены блюда для завтрака и чашки с дымящимися напитками. — Я велел приготовить нам трапезу. Мне бы хотелось немного посидеть с тобой.
— Я не голоден, — заявил Никабар.
— Жаль, — ответил Эррит, отходя к столу и усаживаясь. — А я голоден. Пожалуйста… — Он указал на стул. — Если ты не сядешь со мной, я буду считать это обидой. А нам надо поговорить о стольких вещах!
— Нам не о чем разговаривать, Эррит. У меня для тебя послание, и это все.
— Садись, глупый еретик! — вскипел Форто, едва сдерживая ярость. — Предупреждаю тебя, Никабар…
— Я предупреждений не люблю, Форто, — холодно ответил Никабар. — И у меня нет желания вести с вами обоими долгие разговоры. Эррит, ты примешь мое послание или нет?
Эррит расстилал на коленях салфетку.
— Да, да. Конечно, приму, Данар. Но неужели у тебя нет времени, чтобы поесть? Я никогда не поверю, что ты не устал после плавания. — Он взял со стола пирожок и положил его в рот, блаженно вздохнув. — О, как вкусно! Право, Данар, тебе бы следовало что-нибудь съесть.
— Ладно, — согласился Никабар, которому этот спор уже надоел. Он сел напротив Эррита и положил на стол свой серебряный ящичек. Безделушка немедленно привлекла внимание епископа.
— Что это? — спросил епископ, даже не прожевав пирожок.
— Это подарок, — ответил Никабар, придвигая ящичек к Эрриту. — От графа Бьяджио.
— Подарок? Это и есть твое послание?
— Нет. — Никабар засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда письмо, которое дал ему Бьяджио. — Послание здесь, запечатанное личной печатью графа. Я уверен, что ты ее узнаешь. А это просто подарок, как я и сказал.
Эррит взял коробочку и осторожно встряхнул ее, словно ребенок. Он широко улыбался.
— Что там? — спросил он, прислушиваясь к стуку.
— Ваше Святейшество, умоляю вас, — сказал Форто, протягивая руки за коробочкой, — отдайте ее мне. Я открою ее за вас.
— Не отдам! — засмеялся Эррит. — Она моя!
— Это может быть западня, Ваше Святейшество. Кроутс-кий дьявол мог прислать вам что-то опасное. Пожалуйста, разрешите мне его открыть!
Эррит сощурился на Никабара:
— Это уловка, Данар?
— Никаких уловок, — ответил адмирал, — просто подарок. И совершенно безопасный, даю слово.
— Гм… и все же… — Эррит вручил ящичек Форто. — Думаю, тебе следует его открыть, мой друг. Все же дьявол — отец лжи. Но будь осторожен.
Идиотически храбрый Форто быстро открыл шкатулку и взглянул на ее содержимое. Никабар пристально наблюдал за генералом, наслаждаясь выражением ужасающего трепета, которое появилось на его лице.
— Матерь Божья… — пробормотал он.
— Что это? — нетерпеливо спросил Эррит.
Форто обратил на Никабара яростно пылающие глаза.
— Ах ты, змий греха! — возмущенно воскликнул он. — Мне следовало бы убить тебя за такое!
— Хватит! — прогремел Эррит. — Форто, что в ящичке? Дай его мне! Я требую!
— Ваше Святейшество…
Эррит вырвал шкатулку из рук Форто и заглянул в нее.
Потрясен он был не меньше Форто, но не разгневался — просто смотрел жаждущим взглядом. Там был пузырек с продлевающим жизнь снадобьем Бовейдина.
Чистая ярко-синяя жидкость сверкала и манила — и стоила целого состояния. Эррит вынул пузырек из
