– Если я передам верховному жрецу, что сила твоя велика и…
– Ты намекаешь на союз против Империи? Сначала – вместе против них, а потом – разберемся с домашними делами? У тебя что, такое поручение, или это вольная импровизация для спасения шкуры?
– Нет у меня такого поручения, никто не знал, как силен ты. Но когда узнают… Жрецы тоже недовольны Империей! – говоря так, Лус почти верил сказанному.
– Они тебя продадут при первом же случае!
– Спокойно, Нави, это я знаю. И не религиозная распря у нас.
– Правда твоя, Учитель. Верховный жрец, лишившись права казнить и миловать, лишится и доходов – осмелевшие инакомыслящие денег в храм не понесут. И в этом ты прав, – опять вступил в разговор Нави.
В речи Луса появилось достоинство, словно он и впрямь кого-то представлял
– Я о другом. Увидев, что ты карающий меч в деснице Божьей, не воспримет ли и тебя верховный жрец как пророка или даже – сына Божия? И поклонится он тебе. А ты станешь во главе. Не союзником – господином. И твои сторонники, – добавил он, покосившись на Улука и Нави. – Ив храме ничего не надо менять. И все будут равны, как учишь ты, перед тобой. А там, на небесах, ты воздашь всем за земные муки.
– Да ты подкованный богослов, Лус. И великолепный провокатор!
– Истинно так, – вздохнул лазутчик, не поняв последнего слова. И поковырял землю большим пальцем правой ноги. Вид его был смиренным.
– Вот что, любезный, о духовном равенстве и догмате о бессмертии души мы с тобой поговорим как- нибудь в другой раз…
– Теперь – вздернем? – заканчивая запись, деловито осведомился Нави.
– Нет, теперь мы его отпустим – дайте ему верблюда, воды и на двое суток еды!
И встал, считая разговор исчерпанным.
– Зачем ты его отпустил? – спросил Нави, когда Лус был уже далеко.
– А за что было вешать? Мы взяли его не в нашем лагере, без оружия. И он не запирался. Держать в плену? Мало у нас забот! Смотри, что получается теперь – еще не доложив начальству, он принесет в город весть о разгроме отряда. И значит, о нашем могуществе. При этом преувеличит. А кроме того, это не исключено, он задумается. Лус вовсе не глуп.
– Учитель прав. И пора возвращаться, – сказал Куг, вглядываясь в строящихся воинов.
– Теперь жди имперских солдат, – бросил Улук, когда он и Учитель, сопровождаемые неизменным десятком Нави, закачались на копьях впереди строя.
– Только Не здесь – южный проход камнями не завалишь, там широко.
– Тогда у нас не меньше недели.
16
К воротам Священного города Лус добрался на третьи сутки. Его узнали и беспрепятственно пропустили. Теперь вместе с храмовыми стражами несли караул имперские солдаты. И его провели к наместнику. Из резиденции он ушел поздно…
– Странно, жрец, эта собака – Ис – отпустил Луса, – заложив руки за спину, говорил Липпин, прохаживаясь по сумрачной комнате – оплывающие свечи стояли лишь по углам.
– Ничего странного, Ис не любит крови, может – брезгает. К тому же Лус был безоружным. И Ис его когда-то лечил.
– Может быть, может быть… – убрал руки из-за спины и задумчиво завертел короткими пальцами Липпин. – А не перекупил ли противник нашего агента?
– Лус – верный пес храма!
– Верность покупается золотом, тебе ли этого не знать?
– А что бы он мог ему посулить?
– Тут ты прав. У нас сила и деньги. На голых идеях твоего лазутчика не проведешь.
– Значит, сообщенное им заслуживает внимания, наместник!
– Разумеется, хотя бы потому, что несметная сила, возникшая в глазах уцелевших храмовых стражей, превратилась в три сотни пехоты. И я не склонен преуменьшать – по моим данным, их должно быть около пятисот!
– Странно, наместник, – прошуршав тяжелыми одеждами и огладив длинную, с проседью, бороду, жрец подошел к столу, где уже стоял, опершись ладонями на плотную скатерть, Липпин, – странно, откуда щиты и панцири? И столько мечей – неужели подручные Гефа так постарались?
– Все увидим, когда мечи и доспехи лягут к нашим ногам. Будем считать – они выставят порядка пятисот… Говори, куда ведет этот путь?
– В потерянную долину, туда в старину бежали отступники.
– Почему ее не проверили сразу?
– Там много ущелий, наместник. Не знаешь, откуда начать. А этой долины после сошествия туда огненного столба избегали все.
– Плевал я на огненные столбы! Есть ли другой путь, кроме этой щели?
