— Конечно нет.
Однако улыбка ее исчезла, когда она узнала альбом, лежавший на коленях у Дианы. Эвелин подняла вырезку — свадьба Уолтера и Гленды — и бегло прочитала газетный комментарий:
— «Бросающееся в глаза отсутствие брата и сестры жениха стало темой большинства сегодняшних разговоров».
И печально покачала головой, положив вырезку на место.
— Его подвергли ужасным испытаниям, не так ли? — сказала Диана.
— Дэвида? О да.
— Гленда разорвала помолвку после того, как стало очевидно, что не он наследует стальную империю Прескоттов, верно?
Эвелин вздохнула.
— Нет, она отрицала это, но все было слишком очевидно. Из-за чего ей было порывать с Дэвидом? Он обожал ее и очень много работал для своей карьеры. До сегодняшнего дня я верю, что она также его любила. Но очевидно, не так сильно, как состояние Прескоттов. И хуже всего, что ему пришлось пройти через все это под огнем прессы.
Диана, задумавшись, захлопнула альбом. Он обожал ее, повторяла она мысленно. Он обожал ее. Она не могла понять, почему обман так ожесточил его. Оставила ли Гленда в его жизни такую пустоту, какую никто не мог заполнить? Внезапно Диану охватила паника. Неужели чувства Дэвида и Гленды все еще живы?
Нет. Сама мысль об этом была абсурдной. А вдруг?
В комнату вошла Сисси, и они сменили тему разговора. Эвелин подняла с пола один из альбомов.
— Господи Боже! Неужели это я? — воскликнула она, подвигаясь на кушетке, чтобы освободить место для дочери.
Диана наклонилась к семейной фотографии.
— Все эти люди Прескотты, не так ли?
— Да. Кузены, кузины, тети, дяди.
А я — то думала, что у меня большая семья, проговорила про себя Диана. Ее улыбка потускнела, когда она вспомнила своих родных, оставшихся в Вермонте, родных, которые в отличие от Прескоттов еще собирались вместе, чтобы запечатлеться на семейных фотографиях. Но они не прошли, как Прескотты, через трагедию, жадность, обман.
— Подумать только, сколько у меня родственников, с которыми я даже не знакома, — вздохнула Сисси. — Почему мы больше никогда не собираемся вместе?
Эвелин с трудом перевела дыхание.
— Вероятно, потому, что нет больше в живых Кейт и Джастина, моих бабушки и дедушки, которые объединяли всех.
Сисси снова вздохнула, очевидно, считая это слабой отговоркой, и открыла альбом.
— А это о чем? — спросила Эвелин.
— О грандиозном празднестве, устроенном бабушкой Кейт в 1924 году.
Диана снова! с любопытством наклонилась, пока Сисси перелистывала страницы.
— Жаль, что мы не можем организовать такой праздник, — заныла Сисси. — Хотя бы раз в моей жизни настоящий прием — со смокингами, бальными платьями и цветами повсюду.
Эвелин подняла голову.
— Сисси Осборн, в день, когда вы смените свои потертые джинсы на платье, я съем свою шляпу.
— Но я надела бы платье ради такого приема. Ее мать рассмеялась.
— Пышные приемы давно уже не в моде. Хотя твой день рождения послужил бы прекрасным поводом для него. Есть еще одна причина собраться это наш последний шанс, если твой дядя действительно продаст «Убежище среди скал».
— Ты отстала от жизни, мама. Приемы в стиле шестидесятых снова в моде. — Загорелое лицо Сисси озарилось надеждой.
— О, ты же знаешь, твой дядя никогда не позволит.
Сисси сникла и надулась.
— Но почему ты так думаешь? Он ведет себя очень странно в последнее время. Давай позвоним ему. Наверное, он сейчас в своем офисе.
— Честное слово! Ты совершенно невыносимое создание! — Но в тоне Эвелин было нечто, выдавшее ее заинтересованность этой идеей. — Давай сначала все продумаем. Например, кого мы пригласим?
— Ну… — Сисси подалась вперед, — я приглашу друзей из яхт-клуба и, может быть, несколько школьных подруг. Всего около десяти человек. Это не очень много?
— —Нет, но, насколько я тебя знаю, эта цифра
может удвоиться еще до заката солнца.
— Ты также могла бы пригласить друзей. Пусть это будет и твой прием. День моего рождения не так важен. Я не стану возражать, если ты пригласишь какой-нибудь оркестр, играющий эту ужасную старую бальную музыку.
— Бальная музыка! Кто говорит про музыку? — рассмеялась Эвелин. — Нас только послушать. Мы говорим так, будто это может произойти на самом деле…
— Тогда маленькую вечеринку, — страстно умоляла Сисси. — С музыкальными записями и картофельными чипсами на закуску.
Эвелин стала задумчивой.
— Это совсем не похоже на то, как отмечали мой шестнадцатый день рождения. Какой это был праздник! Я никогда не забуду своего платья. Оно было прямо из Парижа, Сисси. Из Парижа!
— Тогда вот что, — вскочила Сисси. — Я позвоню дяде Дэвиду. Надо попытаться. Еще одна идея, — давай попросим Диану, я хотела сказать, мисс Уайт, позвонить ему. Кажется, она имеет на него влияние, которым не обладаем мы.
Сердце Дианы, подскочив, ударило в ребра. Она не ожидала такого выпада. Эвелин и ее дочь так увлеклись, что она подумала, будто о ней забыли.
— Нет, Сисси, — запротестовала она, но девочка уже бросилась через фойе в библиотеку к телефону.
— Сисси, подожди, — Диана вышла из своего оцепенения. — Я не могу просить твоего дядю…
— Конечно, можете, — настаивала Сисси.
— Но что я скажу? — спросила она, не обращаясь к кому-либо конкретно. — Что мне делать?
Но было слишком поздно.
— Привет, миссис Слейтер. Это Сисси Осборн. Можно мне поговорить с дядей, пожалуйста?.. Да, это очень важно. — Она закрыла трубку рукой и засмеялась: — Она звонит в конференц-зал. О, привет! Дядя Дэвид?.. Нет, ничего плохого. Как у тебя дела? Нет, это не отнимет много времени. С тобой кто-то хочет поговорить. Подожди секунду!
С этими словами она передала трубку Диане.
— Вот. Он в самом деле очень занят. Лучше не заставляйте его ждать.
Ног своих Диана не чувствовала, когда взяла трубку. Как она могла согласиться? Она еще не пришла в себя из-за сердитого отказа Дэвида говорить о Гленде, из-за того, что он не подпускал ее к заповедной части своей жизни и, несомненно, все еще сердился на ее назойливое вмешательство.
— Дэвид? — Ее голос звучал неуверенно.
— Ди… Диана? Это ты?
— Я знаю, что ты занят. Я долго тебя не задержу.
— Хорошо. В чем дело? — В его голосе были колебания и настороженность. Тем не менее Диане было приятно его слышать. Она ясно представила себе его лицо.
Эвелин взяла дочь за руку.
— Сисси, давай оставим мисс Уайт одну уговаривать дядю Дэвида.
Диана благодарно улыбнулась, пока они выходили из комнаты.
— Дэвид… я… мы…
Как же ей выпросить разрешение на организацию приема в «Убежище среди скал»? Это абсолютно не в его характере.
