бомбардировщиков, становятся к пушкам и минометам!.. Вот так, господин гуманист.
Иронически оглядев пленного, подводник склоняется к переговорной трубе:
— Акустик!
— Слушаю, командир.
— Обстановку!
— Чист горизонт, командир.
— Мы подвсплываем под перископ. К тонущему может спешить помощь. Берегись, если прозеваешь фрегат!
К переборке приколота карта. До сих пор ее закрывал висевший рядом клеенчатый плащ командира. Сейчас, обернувшись к переговорной трубе, хозяин каюты задел плащ, и тот соскользнул на пол. На карте извилистая карандашная линия. Видимо, путь, пройденный лодкой. А вот и точка, где она сейчас находится.
В первую секунду Карцов не верит: это очень далеко от места, где погиб его корабль. Впрочем, он уже две недели в плену, и все время лодка движется, причем ночью — в надводном положении; значит, с большой скоростью… Да, за тринадцать дней она могла пройти огромное расстояние.
Куда же она направляется? В этом южном море с крохотными экзотическими островами не должно быть военных объектов гитлеровцев.
Снова взгляд на карту, и Карцов вспоминает: неподалеку, менее чем в двух десятках миль к югу, расположен остров, и на нем база флота союзников. Вот оно что! Теперь понятно, откуда шло госпитальное судно.
Память продолжает подсказывать. Пять суток назад, в ночное время, когда лодка всплыла, на ее палубе долго слышались топот, возгласы, какая-то возня. Будто она пришла в порт и стала под погрузку. Сейчас он не сомневается: да, лодка принимала груз. Где-нибудь в укромной бухте одного из островков, а то и просто в открытом море она встретилась со своим танкером, получила соляр для дизелей, торпеды, продовольствие, пресную воду. Теперь, полностью снабженная и укомплектованная, она займет позицию в районе базы противника и будет топить его корабли.
Подводник отводит в сторону переговорную трубу.
— Продолжим нашу беседу. Э, да вы, я вижу, распустили нервы. Из-за каких-то там союзников? Стоит ли? При случае они с удовольствием выстрелят вам в спину. Выстрелят, не сомневайтесь!.. Итак, я доложил о вас и получил распоряжение. Мое командование пришло к выводу, что может предоставить вам свободу…
Сделав паузу, он ждет. Собеседник молчит.
Тогда подводник продолжает. Русский офицер может не сомневаться, что с ним говорят серьезно. Кстати, его не просто отпустят, но и сделают так, чтобы он благополучно добрался до своих. Конечно, он должен подписать обязательство…
— Какое?
— О, пустяковое! Кроме того, вам будут хорошо платить. В короткое время вы станете обеспеченным человеком.
— А вдруг я обману вас? — тихо говорит Карцов. — Сперва соглашусь для вида, а потом надую? Вернусь к своим и расскажу все, как было? Что тогда?
— Заключая сделку, всегда рискуешь. — Командир лодки пожимает плечами. — К сожалению, это неизбежно. Но вы должны знать: у меня нет ощущения, что риск чрезмерен. Короче, я убежден, что имею дело с порядочным человеком.
— Порядочный человек не сможет умолчать о потоплении госпитального судна.
— Это порядочность глупца! Вы, конечно, шутили?
— Нет! Немец встает.
— Нет?.. И вы отказываетесь от спасения? Даже не попытаетесь обмануть меня?
— Я ненавижу вас! Всех ненавижу и презираю — до последнего вашего солдата!
Трах!.. Получив сильный удар в лицо, Карцов отлетает к двери. Здесь его хватают, вытаскивают из каюты. А он кричит, отбивается, рвется.
Каюта командира в носовой части лодки. Отсек, где содержат Карцова, расположен в корме. Пленного тащат через центральный пост.
И вдруг грохот сотрясает лодку. Взрыв, второй взрыв. Гаснет свет.
Взрывы, взрывы!
Будто гигантские молоты бьют в корпус подводного корабля. Его кренит, и в отсек врывается вода.
Конвоиры исчезли. Карцов ошеломленно прижался к переборке. Темнота, топот, крики. Резкий голос командира требует, чтобы было включено аварийное освещение. Лампочки вспыхивают и тотчас гаснут. Снова удар, и отсек наполняется пронзительным свистом — в нем тонут вопли ужаса, боли.
Карцов плотнее прижимается к стене: беда, если угодишь под струю сжатого воздуха, вырвавшегося из перебитой магистрали!..
А вода прибывает. Она уже по пояс, по грудь…
Впереди, откуда хлещет вода, слабый проблеск. Надо решаться! Несколько глубоких вдохов — и Карцов ныряет в поток. Бешено работая руками и ногами, он пробивается вперед. Вот она, пробоина — большая дыра с вдавленными внутрь краями. За ней пенистый зеленый свет. Это значит: лодка у самой поверхности.
Карцов протискивается в пробоину, извиваясь всем телом, чтобы не коснуться острых лохмотьев разорванной стали.
И вот уже он в вольной воде, а мимо медленно скользит в бездну умирающий корабль. И слышны в нем приглушенные крики, и удары стали о сталь, и резкие пистолетные выстрелы…
Все ближе поверхность моря. Над головой подобие изогнутого зеркала. Оно колышется, отражая всплывающего человека.
Еще мгновение — и Карцов наполовину выскакивает из-под воды.
Солнце!
Солнце, по которому он так истосковался за недели плена, клонящееся к горизонту тяжелое красное солнце! Карцов всей грудью вбирает воздух. Яркий свет, свежий морской ветерок — от всего этого кружится голова, слабеет тело. Он словно пьяный.
Рокот мотора вверху заставляет его поднять голову. В небе беспокойно кружит самолет. Вот кто потопил германскую лодку!
Вокруг вспухают и лопаются огромные пузыри. Вода покрывается пеной. По ней растекается масляное озеро. Это соляр из раздавленного на большой глубине корабля.
С бомбардировщика пятно заметили. Он разворачивается и летит на юг. Карцов кричит, машет ему рукой, хотя понимает — с высоты в триста метров вряд ли заметишь в волнах человека.
А самолет все дальше. Скоро это едва различимая точка на горизонте.
Карцов один в пустынном море.
Первым делом он сбрасывает тяжелые парусиновые брюки, которыми его снабдили на лодке. Он собрался стащить и свитер, но передумал: вероятно, он долго пробудет в воде, и свитер предохранит от переохлаждения.
Несколько минут Карцов плавает над местом гибели лодки в надежде найти спасательный жилет. Поиски тщетны. И тогда его охватывает страх: уже кажется — он утомлен, вода холодна, слишком учащенно бьется сердце. Он убеждает себя не думать об этом. В конце концов, час назад положение его было куда хуже.
И он начинает путь.
Солнце низко над горизонтом. Солнце — это ориентир. Там, где оно садится, запад. Юг левее на восемь румбов.
Курс на юг.
Держаться юга.
В десяти — пятнадцати милях к югу остров, и на нем база военного флота союзников.
Там спасение.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Прямые расслабленные ноги ритмично движутся в воде — вверх-вниз, вверх-вниз. Руки
