я.
* * *
Утром, когда я выводил машину из гаража, принесли почту.
Я пробежал по диагонали нашу главную городскую газету - 'Время' - и на четвертой странице споткнулся о заметку, озаглавленную 'Бессмысленная акция'. Речь шла о том, что какие-то неизвестные самым варварским образом разгромили небольшое пригородное хозяйство торговой базы, известное как Лесная Дача. Будто направленный смерч прошелся по постройкам, от которых осталась груда щебня и строительного мусора. При этом использовались взрывчатые вещества. Акция тем более бессмысленная, что на Лесной Даче не имелось ничего сколько-нибудь ценного, - и так далее.
Я свернул газету и бросил ее на заднее сиденье.
Молодец Саныч!
Проклятое место уничтожено навсегда!
* * *
Китель был дома.
Открыв дверь и увидав меня, он страшно переполошился. Отступая в глубь квартиры, повторял, как попугай:
- Что с Инночкой? Что с Инночкой?
- Не волнуйся, старик, она в порядке. Передает тебе привет.
Он смотрел недоверчиво.
- Для чего вы приехали?
- Поговорить.
- О чем?
- А разве не о чем?
Квартира была однокомнатной. Вся обстановка - диван, кровать, рассыпающиеся стулья, шкаф с перекошенной дверцей, ну и прочее барахло. К тому же, находясь в последние дни в одиночестве, Китель успел порядком все захламить. Пыль, груда немытой посуды, батарея бутылок из-под самой дешевой водки, которой отравилось немало бедных горожан...
Под стать квартире выглядел и сам Китель. Сейчас, при дневном свете, было особенно заметно, как он сдал. Это уже не тот вальяжный тип, что мог закатить скандал в ресторане из-за занятого столика. Трясущиеся руки, блуждающий взгляд, неуверенность во всем облике... Видимо, он отдал последние силы неудавшейся акции и сейчас полностью смирился с окончательным поражением.
Мне вдруг вспомнилось, как Китель поучал нас с Алиной, как предрекал, что грядут новые времена. Что ж, новые времена наступили, но места в них не нашлось именно Кителю.
Однако сейчас меня интересовало другое. Что случилось с его памятью? Быть может, все дело во времени? За двенадцать лет блокировка ослабла и в конце концов рухнула?
Я выбрал самый крепкий стул и расположился на нем.
Китель принялся кашлять.
Я выкурил полсигареты, а он все кашлял и кашлял.
Казалось, этому не будет конца. Внезапно я догадался:
- Вы больны?
- Да... - с трудом прохрипел он. - Жить мне осталось недолго... Но это между нами. Инночка ничего не должна знать.
- От меня она не узнает.
Он выудил откуда-то початую бутылку, налил себе в грязный стакан и, робея, спросил:
- Будете?
Я лишь усмехнулся.
Он жадно выпил и облизал губы.
- Так о чем будем говорить? Я поднял на него глаза.
Он съежился, предчувствуя насильственный допрос, и простонал:
- Нет... нет... Господи, когда же вы оставите меня в покое!
- Что делать, если мне нужно знать истину? Я сосредоточил волю.
Китель судорожно дернулся и замер в нелепой позе в своем драном кресле.
- Когда вы впервые вспомнили обо мне? Он молчал, глядя на меня выпученными глазами, как на оживший кошмар. Я усилил импульс:
- Отвечайте! Ни слова.
Его полная неподвижность, ошалелый взгляд и вывалившийся посиневший язык подтверждали, что дело неладно. Я снял воздействие.
- Константин Петрович! Вы меня слышите?
Двигались лишь его зрачки, похожие на две мелкие оловянные монетки.
Я поднял его руку, она тяжело упала. Лишь глаза, полные боли и немого укора, следили за мной, но уже будто из другого мира.
Я бросился к телефону и набрал ноль-три.
- 'Скорая'! Человеку плохо! Чего? Возраст? - Я продиктовал данные, затем назвал адрес и собирался вернуться к бедняге, чтобы уложить его на постель, когда зазвонил телефон.
Я машинально снял трубку:
- Слушаю.
- Это вы? - раздался взволнованный голос Инны. - Все-таки не утерпели? У меня почему-то тревожно на душе. Пригласите, пожалуйста, папу.
Я оказался в глупейшем положении. Но и хитрить не имело смысла.
- Инна, - я старался говорить как можно ровнее, - вам необходимо одеться. А Степан тем временем пусть найдет машину. Пригласите его к аппарату.
- Что случилось?
- Приезжайте. Буду ждать вас здесь.
- Ради Бога, что случилось?!
- Боюсь, у нас неприятные новости. Ваш отец. Кажется, у него острый сердечный приступ. Я вызвал 'скорую'. Сейчас попробую сделать массаж. Давайте закончим разговор, чтобы не терять времени.
На миг возникла томительная пауза. Затем она произнесла уже знакомым мне ледяным тоном:
- Вы все-таки убили его! А я вам почти поверила... - Трубку бросили.
Надо же такому случиться, чтобы кондрашка хватил старикана именно сейчас!
Снова затрезвонил телефон.
На этот раз звонил Степан:
- Хозяин, барышню отпускать, что ли? Или брешет, что вы велели?
- Немедленно найди машину! Отправь нашу гостью в город и дай ей еще денег. Из тех, что я оставил на хозяйство.
- Сделаем, коли так...
- Все! Действуй!
'Скорая' приехала через двадцать минут, в течение которых я тщетно пытался вернуть Кителя в нормальное состояние.
- Инсульт! - уверенно констатировал молодой врач и сочувствующе покачал головой.
Несчастного Кителя увезли.
Минуту спустя появилась Инна, отрешенная и недоступная.
- Где папа?!
- Инна... - Я попытался взять ее за руку. Она отшатнулась от меня, как от палача.
- Где он?!
- В Центральной.
- Едем туда!
В машине я сказал:
- Инна, я должен объяснить, как все произошло. Дело в том, что...
- Не надо!
