а так как в 'Сакунтале' постоянных клиентов было достаточно много, Марину быстро запомнили и полюбили. Она охотно знакомилась с теми, кто проявлял к ней симпатию, брала визитки, оставляла свой телефон, успевала поговорить, если была не сильно занята. И, самое главное, умела вовремя выручить своих коллег, помочь, заменить, разобраться.
В 'Сакунтале' официанты делились чаевыми с кухней. Каждый из официантов забирал все свои чаевые себе, а вечером честно отделял от них четверть и нес на кухню.
Здесь не было таких братских отношений, как в 'Зеркале', где можно было поплакаться в пузо повару Диме или в жилетку Валентине Павловне. Поварами в Марининой смене были мать и сын, Асунта и Миша, малоразговорчивые, черные, с крючковатыми носами, тонкими пальцами и невероятной скоростью движений. Если следить за тем, что и как они делали, моментально начинала кружиться голова. Они были не только быстрыми, но и умелыми: Марина никогда не видела, чтобы Дима или Валентина Павловна в 'Зеркале' готовили такие филигранные блюда. Но что равнять, там и кухня была другая.
Нигде в ресторане 'Сакунтала' не было заявлено, какой кухни он придерживается. И это было даже хорошо и удобно, поэтому практически все блюда 'Сакунталы' были оригинальными - нельзя сказать, что индийской кухни, нельзя сказать, что итальянской (повар Асунта была итальянкой, но ориентированной на Восток), но и не арабской, и не японской. Так что возможности удивлять были безграничными, и надо отдать должное поварам, фантазия их уносилась далеко и вычурно. Отбоя от клиентов не было, много богатых людей слеталось в 'Сакунталу' на необычное.
Однако экзотические выкрутасы блюд 'Сакунталы' Марину, по большому счету, не радовали.
'У меня будет все по-другому, - думала она, внимательно присматриваясь к тому, что происходило с изнаночной стороны ресторана, - и еда простая, чтоб душу радовала, чтоб просто, но так солидно, что тот, кто придет ко мне, как у себя дома будет чувствовать. Барином будет, широким купцом. Только они большие деньги платят'.
Марина работала, старалась, собирала деньги (а в 'Сакунтале' чаевых и 'левых' выходило гораздо больше, чем в 'Зеркале', которое её уже неимоверно тяготило) и, конечно, собирала знакомства.
За ней настойчиво ухаживал Хан, друг впавшего в тоску Руслана. Но времени на то, чтобы принимать ухаживания Хана, у Марины не было вообще. Она не могла поверить в то, что проработала три летних месяца без единого выходного. Каждый день - с утра на работу, ночью домой. Лишь несколько раз смогла она выехать на природу, да и то в ночи, к Истринскому водохранилищу, где купалась голой в нагретой за день воде, да несколько раз на дачи своих друзей и поклонников, где, под влиянием чистого воздуха и постоянного перенапряжения, её быстро смаривал сон. И веселье продолжалось обычно без прекрасной Марины, заботливо уложенной спать в самую лучшую кровать, какая только находилась в доме.
В конце июля Валера сделал Карине предложение. Все события развивались как раз по тому сценарию, который когда-то в шутку рассказала в Серебряном Бору сестре Марина. Валера поехал вместе с Кариной к родителям в их маленький городок и сумел безоговорочно им понравиться.
Вернувшись в Москву, счастливые жених и невеста подали заявление в загс, день свадьбы пришелся на первую половину ноября. А в самом конце августа Карина поняла, что беременна.
- Мотай с работы, ты что, глупая! - узнав об этом, вылупила на неё глаза Наташа Орехова. - Ты что, подносы тяжелые таскать! Надорваться хочешь?
- Но до семи месяцев, до декретного отпуска-то я ведь могу работать, неуверенно возразила Карина.
- Ха! - засмеялась Орехова, а вслед за ней и подоспевшие как раз к интересному разговору сестры Наташа и Света. - У нас в ресторане тебе декретных никто не заплатит.
- Вот наивная! Да их вообще редко в каком ресторане платят. Это тебе не государственный завод, - усмехнулась официантка Наташа.
- Хочешь, можешь пахать до своих семи месяцев, потом родишь лягушку-квакушку, если сможешь, а декретных все равно никаких не добьешься, - совершенно серьезно продолжала Орехова. - Алексей Николаевич всем сразу говорит насчет этого. Может, на вас, маленьких, посмотрел, думал, вам это не нужно. И промолчал. А так сразу всех предупреждают.
- вы вон какие быстрые, - удивленно махнула головой Светка.
- Почему не заплатит? - спросила Марина.
- с тобой что делать? - в свою очередь спросила Орехова. - Ты тоже одновременно с Кариной в декрет собираешься?
- Нет, что ты!
- кто ж тогда здесь двойняшек изображать будет? Ты одна за двоих?
- Нет.
- раз нет, придется вам двоим увольняться. Тебе, Карина, в декрет, или куда хочешь, но только вон из ресторана, а тебе, Маринка, новую работу искать, - объяснила Наташа.
Когда Карина рассказала об этом разговоре Валере, тот, естественно, заставил её уйти с работы. Уйти, понятное дело, вместе с Мариной, которую Валере, хоть он ни в коем случае не признавался в этом, было очень жалко. Он знал, что Марина работала в 'Зеркале' только потому, чтобы Карина могла работать.
А теперь эта надобность отпала - и вот, отработав свою последнюю смену в 'Зеркале', сестры устроили 'отходную'.
Вся кухня висела у них на шеях гроздьями и плакала, Альбина подарила сестрам по большому бокалу с символикой ресторана 'Зеркало' (таких было на складе много, чего не подарить, вручали эти бокалы почетным гостям или тем, кто заказывал банкеты). Марину завалили медведями, Карине оленя мягкого преподнесли, ещё кучу свертков и пакетов с чем-то детским - так что, когда Валера приехал забирать сестер домой, ему пришлось несколько раз ходить до машины и обратно, перетаскивая все подарки.
Орехова под конец обильной слезами и возлияниями вечеринки тихонько сунула Марине с Кариной конвертик с деньгами.
- Вот, девчонки, мы все вам собрали, - прошептала она, - мало ли, может, тяжело будет с деньгами, или Марина работу не сразу найдет...
Еле-еле стоящая на ногах Марина растрогалась и тут же заплакала горьким ручьем.
- Девчонки! Да что ж вы такие хорошие! Спасибо, милые! Я тебя, Наташка, не забуду. И Диму, и Валентину, эту, Павловну. Павловну, да, и Павлика... Вы все у меня, у меня... Работать будете.
- Увольняют Павлика, - быстро сообщила Марине Наташа Орехова, - две недели дорабатывает и уходит.
- Как?
- Так. Достали его все-таки, подкопались. Танюха выходит на работу.
- Козлы!
- Да. Начальство так решило, - вздохнула Наташа, - и уже никак обратно. Да, жалко пацана.
- Найду. Все равно найду его, - твердо сказала Марина то ли самой себе, то ли Наташе.
- Да ладно тебе... Сам не маленький.
- Нет уж. Я сказала, значит, все... У меня он будет.
Карина едва успевала подхватывать свою сестру, которая от избытка чувств, усталости и перебора спиртного не могла сейчас уже ни сидеть, ни стоять ровно.
- Удачи вам, маленькие, - отдавая документы, сказал сестрам ещё днем Алексей Николаевич. - Вы у нас хорошо начали. Бог даст, далеко пойдете. И мозги у вас в нужном месте расположены.
Получив возможность работать только в 'Сакунтале', Марина смогла вздохнуть свободнее. Ей теперь удавалось отдыхать, но лишь только в первый день после смены она спала примерно до двенадцати часов дня. А дальше снова хотелось действовать. Марина ходила в бассейн, полюбила сауну, в которую её часто водила метрдотель из 'Сакунталы' Оксана.
- Я расцветаю, когда за мной ухаживают, - блаженно говорила она, и это была правда. День ото дня Марина, полюбившая тщательный уход за собой, все хорошела.
Мужчины заглядывались на Марину, так безукоризненно отделана была её красота, так Марина несла себя, словно самый дорогой подарок судьбы. Ее уважали и любили за все сразу.
А Карина, фактически совсем переехав к Валере, с упоением сидела дома, прислушиваясь к жизни своего и маленького детского организма. Валерины родители оба работали, и весь день Карина была одна в квартире.
