Проскурец пожал плечами:
— Да я вроде и так как на духу…
Гордеев, скептически сжав губы и выпятив нижнюю челюсть, несколько раз кивнул.
— Это вам только кажется. Ваши иллюзии…
— Иллюзии? Я что-то не совсем вас понимаю.
— А что тут понимать? У меня что ни день, то полная корзина сюрпризов. И вот, к примеру, один из таких: Лена и Федотов были, как оказывается, любовниками.
Проскурец удивленно заморгал.
— Но они же собирались пожениться.
— Это неважно. Главное, они были близки.
— Постойте, Юрий Петрович, я что-то не очень вас понимаю. Вас это шокирует? — спросил Проскурец, подаваясь вперед.
— Нисколько. Если меня что сейчас и шокирует, так это то, что от меня эта информация была утаена. И дело тут не в том, что мне небезынтересна Лена. Просто это дает мне основания полагать, что Федотов был посвящен во многое из того, что для меня пока является тайной, покрытой мраком.
Проскурец неторопливо взмахнул рукой.
— Да что вам дался этот Федотов?
— Если честно, я пока сам не знаю, — ответил Гордеев. — Но у меня есть чутье, предрасположенность к интуитивному знанию, если хотите.
— Да-а? И что же вам говорит ваша интуиция?
— О чем? Да о том, что Федотов не совсем тот, за кого себя выдает. Вы понимаете, о чем я?
— Не говорите ерунды, Юрий Петрович, — взмолился Проскурец, извлекая из пачки новую сигарету. — Я его сам привел в «Интерсвязь». Мне ли не знать, за кого он себя выдает. Просто парень заметался, особенно после недавних событий.
— Давайте все же отложим вашу адвокатскую миссию по отношению к Федотову в сторону. А вместо этого попытаемся восстановить все те события, которые предшествовали его появлению в вашей компании, — предложил Гордеев.
— Не смею возражать, давайте. — Проскурец скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула. — Это был, насколько мне не изменяет память, 1994 год. Нам срочно понадобился менеджер по продажам. Как раз тогда было туговато с кадрами. Толковые ребята бежали на Запад, тем более тогда такая возможность предоставлялась. На одной из наших презентаций какой-то тип из Министерства связи — уже не припомню, кто именно, — свел меня с Федотовым. Мы разговорились, сразу нашли общий язык. Ну, вы знаете, как это обычно бывает. Туда-сюда, общие интересы и тому подобное. Мир цифровых и прочих высоких технологий не был для него потусторонним. Тем более, как выяснилось, он вдобавок ко всему закончил Московский физико-технологический институт.
— То есть МФТИ?
Проскурец утвердительно качнул головой:
— Вы, надеюсь, в курсе, как высоко выпускники МФТИ котируются за бугром, особенно в Соединенных Штатах?
— Да, конечно, — коротко кивнул Гордеев.
— Федотов тут же высказал ряд конструктивных соображений о перспективах развития подвижной связи в России, и я подумал, что этого человека я просто не имею права упустить. Мы обменялись телефонами, а через два дня он уже у нас работал. И за все эти годы он с его головой оказал фирме такие услуги, которые и до сих пор заслуживают только самых высоких оценок и похвал.
— И что — никаких нареканий? — озадаченно спросил Гордеев. — Что-то не верится.
— Во всяком случае, я что-то не припомню. Да их никак и не могло быть.
— С чего вы так решили?
— Потому что это редкостный трудоголик стенического типа с ярко выраженными креативными способностями — вот, пожалуй, наиболее точный психологический портрет Михаила Федотова, — пафосно подытожил Виталий Федорович.
Гордеев хмыкнул:
— И поэтому вы склонны думать, что его недавнее столь странное появление у Лены — лишь результат какого-то чудовищного недоразумения? — спросил он, поднося зажигалку к сигарете, которую Проскурец уже несколько минут держал во рту незажженной.
— Ну а вы поставьте себя на мое место, Юрий Петрович.
— Представьте себе, уже поставил. Но что-то пока никакой головокружительной симпатии к вашему Федотову в себе не обнаружил. И, возможно, никогда не обнаружу. Во всяком случае до тех пор, пока не встречусь с ним тет-а-тет.
— Мне кажется, — начал Проскурец, нервно выпуская в потолок струю сизого дыма, — такая встреча у вас не за горами.
— Хочу надеяться, — закончил Гордеев, поднимаясь с места. — Извините, но мне уже пора. Нужно еще раз наведаться к Лене, она пока что не совсем пришла в себя после последнего визита Федотова.
Гордеев нажал кнопку вызова надзирателя. Он тут же и возник, звеня увесистой связкой ключей, выжидающе посмотрел на Проскурца. Тот сидел за столом, почти не шевелясь, лишь поднося ко рту сигарету.
Лучи утреннего солнца падали на его лицо вместе с тенью от тюремной решетки. С улицы доносились звуки проезжающих автомобилей. Реальный мир отсюда казался невероятно недосягаемым, будто не существующим вовсе.
Надзиратель, не говоря ни слова, лишь демонстративно погремел связкой — и Проскурец встал.
Одним из первых зарево пожара над Марковкой заметил водитель-дальнобойщик Гервасов, однако поначалу не придал ему никакого значения, потому что ошибочно принял за восход солнца. Бросив взгляд на зарево, Гервасов сожалел лишь о том, что слишком задержался на крестинах, с которых он и возвращался, отчего как следует проспаться перед предстоящим рейсом ему уже никак не удастся. Лишь приблизившись к собственному дому, дальнобойщик увидел, что это вовсю полыхает хата Алика-Электроника.
Три пожарных машины боролись с пламенем не очень долго. Не прошло и часа с момента, когда Гервасов добежал до раздолбанного, но все же функционирующего поселкового таксофона и набрал «01», а команда бравых брандмейстеров в огнеупорных костюмах уже сворачивала свои противопожарные причиндалы. Толпа зевак-полуночников «любовалась» черными, как брови Гервасова, останками того, что еще совсем недавно было домом Алика-Электроника.
Ранним утром оперативная бригада, состоящая из марковского участкового старшего оперуполномоченного майора милиции Поликарпова и опер-уполномоченного УГРО капитана милиции Куролазова, приступила к осмотру пожарища.
— Если погорельцы до сих пор не объявились, значит, они заживо сгорели, будучи запертыми в доме, — разумно рассуждал Поликарпов.
— А если там их и в помине не было, что тогда? — не менее разумно спрашивал веснушчатый Куролазов. — Допустим, уехали на дачу?
— Какую дачу? — спросил Поликарпов. — Зачем им дача? Они же на ней живут.
Куролазов почесал в затылке:
— Ну, не на дачу, а, допустим, в город к брату или к тетке в гости, а заодно и за покупками.
— Тогда пожар для них будет веселым сюрпризом, — пошутил по-черному Поликарпов, нисколько не меняя серьезного выражения лица. — Как бы там ни было, а этот костер разгребать придется пока только нам одним.
— Правильно, — солидарно кивнул Куролазов, — чтобы никто не мешал обнаружению вещественных доказательств.
— Красиво сказал! — Поликарпов похлопал Куролазова по плечу, а пальцем другой руки показал на дом. — А теперь надо бы поднять вон ту балку и посмотреть, что под ней.
— А ты?
— Я не пойду.
