4
Лена шла по Тверской, отбивая каблучками частую дробь.
После нескольких пасмурных дней это было первое утро, когда вместо привычной молочно-серой пелены над Москвой развернулось от края до края большое голубое небо.
В такие дни с неохотой ныряешь в бездну метро, хоть и залитую ярким, но все же искусственным светом. Зато с каким удовольствием выходишь наружу, на белый свет, если только летняя жара не плавит асфальт заодно с мозгами.
Сегодняшнее солнце не предвещало убийственного зноя. Просто это был хороший денек, когда краски большого города становятся сочнее, ярче, соблазнительнее.
Лена свернула с Тверской в Мамоновский переулок, прошла сто метров, и вдруг увидела Федотова. Он вышел из своего джипа, весь, как всегда, подтянутый, вышколенной походкой перешел улицу. Чтобы быть незамеченной, Лена спряталась за стоящий на обочине автобус. И достала из своей сумочки мобильный телефон.
— Юра, — сказала она почти шепотом. — Я вижу Михаила.
— Где? Во сне, что ли? — отозвался Гордеев. Он совершенно не ожидал, что Лена будет первым человеком из числа его знакомых, кому Федотов попадется на глаза.
— В каком еще сне, Гордеев? Ты сам очнись! Я на полном серьезе.
— Где ты находишься?
— В районе Театра юного зрителя.
— На Мамоновском, что ли?
— Да, на Мамоновском. Что мне делать?
— Что делать? Держи его в поле зрения.
— Но он уходит.
— Иди за ним. И не отключай мобильник. Я должен иметь с тобой постоянную связь. Я сейчас свяжусь с Денисом. Мы будем на месте, как только сможем.
— Ладно, я иду за ним.
Лена с телефоном в руке, почти крадучись, шла за Михаилом, спина которого маячила среди других похожих спин. Они уже миновали несколько строений, когда Федотов внезапно свернул в арку и на некоторое время скрылся из виду. Лена прибавила скорости, приблизилась к арке и остановилась. Приложила к уху телефон:
— Гордеев, ты меня слышишь?
— Да, слышу. Мы уже едем. Где ты сейчас находишься?
— Это Малый Козихинский. Он свернул в арку. Мне идти туда?
— Подожди…
— Лена, — услышала она голос Дениса. — Ты его видишь?
— Нет, я же сказала, он свернул в арку. Я не знаю, идти мне туда или не идти.
— Ты можешь хоть краем глаза увидеть, что там в арке? — спросил Денис.
— Наверно, могу. Сейчас гляну.
— Только осторожно, я прошу тебя, — услышала она голос Гордеева.
Лена сделала один шаг вперед и осторожно заглянула за угол. Ничего особенного. Типичный московский дворик, в котором кипели ремонтные работы. Кругом свалены мешки с цементом, какие-то доски, обрывки оберточных бумаг… Она сделала еще несколько шагов.
— Лена, не молчи, — послышался взыскательный голос Дениса.
— Я иду в арку, — сказала Лена.
— Ты его видишь?
— Нет, не вижу. Возможно, он зашел в один из подъездов.
— Хорошо. Оставайся там, где стоишь, мы через десять минут будем на месте.
…Микроавтобус на достаточно большой для этой части города скорости петлял в узких проездах.
— Ты уверен, что она не обозналась? — спросил Денис.
— Уверен. Невозможно спутать с кем-то другим того, с кем в тесном контакте провел достаточно долгое время.
— Ну да, я забыл, — кивнул Денис. — Я просто никак не могу поверить, что обнаружить Федотова оказалось так просто.
— Пока ничего простого я не вижу. Он еще не в наших руках. Тем более Лена его упустила из виду.
— Я не о том. Я не могу поверить, что он вот так запросто шляется по центру Москвы в то время, когда кое-кто просто изнывает от желания его найти и прижучить. Не знаю, как Федотов, а я бы ни за что не смог вот так…
— Стоп! — скомандовал Гордеев. — Мы, кажется, приехали. По всей видимости, вот эта арка. Так, а где Лена?
— Телефон! — сказал Денис.
— Что? Ах, да. — Гордеев поднес трубку к уху: — Лена!
5
Она прошла еще дальше, углубляясь во двор. Кругом не было ни души. По сравнению с залитой солнцем улицей здесь было мрачновато. Шаг, второй, еще шаг. Эхо шагов и больше ни звука. Перед глазами Лены было два подъезда, но, подняв голову и посмотрев на окна квартир, она поняла, что жилым может быть только один из подъездов. Второй полностью находился во власти ремонта.
Она направилась в первый. Хотя она и знала, что ей лучше всего прислушаться к рекомендации Дениса и оставаться на месте, любопытство делало свое дело.
Тут она услышала, как из трубки донесся скрипучий голос Гордеева:
— Лена! Лена! Ты где?
— Я здесь.
— Черт возьми, куда ты исчезла?
— Не волнуйся, просто исследую ландшафт. Хочу посмотреть, что это за подъезд.
— Не делай глупостей. Тебе же сказали, стоять на месте. Ты во дворе?
— Да.
— Мы идем во двор.
— Хорошо. Я вас жду здесь.
Но помимо воли сделала еще несколько шагов по ступенькам, взялась за ручку двери, ведущей в подъезд, потянула на себя.
Внезапно в образовавшийся проем молнией просунулась мужская рука и вцепилась мертвой хваткой в ее запястье. От боли пальцы разжались, выпустив мобильный телефон, который на лету перехватила другая мужская рука.
Перед ней стоял Федотов. Его лицо было перекошено злобой. Она открыла рот для того, чтобы что-то сказать, а скорее всего, чтобы просто издать вопль. Но на ее напомаженные губы тут же легла широкая ладонь Федотова, отчего Лена смогла только тихо мычать.
Во двор вбежали Гордеев с Денисом. Они стали лихорадочно осматриваться вокруг. Ни души. Ни звука.
Гордеев стал кричать в трубку:
— Лена! Ты куда опять пропала?
Вдруг до их слуха донеслось, как в глубине одного из подъездов громко лязгнула железная
