камеру на освещенные окна деревянного дома. Стало видно, как двигается там Ширяев, ходит туда-сюда, задевая головой плафон лампы под потолком, пььет чай и, видимо, смотрит телевизор.
— Низкая точка обзора, — пояснил сидящий рядом Ковригин.
С экрана послышались странные звуки. Небо над домом чернело.
— Овец пригнали, — сказал Ковригин. — А это ветер шумит. У меня микрофон ненаправленный, встроенный. Сейчас начнется самое интересное…
Послышался шум мотора. К дому подъехала машина, остановившись где-то в кустах. Раздался гудок. Денис встревожился. У него сразу пропала охота смеяться, и он стал прислушиваться.
— Останови-ка, — сказал он, незаметно для самого себя переходя с Ковригиным на «ты» от волнения. — Это что за машина? Эх, укрупнения нет, жаль…
Он подошел к экрану и долго щурился, подозрительно вглядываясь в неясные очертания.
— Да это же моя машина, — удивленно сказал он, — мой джип! Или я с ума сошел? Они что, так на нем открыто разъезжают?
Денис к джипу своему относился достаточно трогательно, и казалось, что он мог узнать свою машину не то что в темноте, но и действительно найти по запаху или узнать по шуму двигателей, как любимую узнают по звуку шагов.
— Дальше поехали… — сказал Денис.
Ковригин выглядел совершенно довольным.
— Так, — кивнул Денис, — что там у тебя еще за сюрпризы?
Ковригин пустил пленку. На гудок из дома выглянул Николай Петрович, лысина его заблестела в свете фар. Он что-то сказал в темноту. Из машины вышли несколько человек, и один из них — высокий, тощий, с банкой пива в руке. Разговаривали сперва во дворе, причем, увидев машину, Ширяев стал размахивать руками, сильно жестикулировать и, видимо, кричать. Затем все вошли в дом.
— Ничего не слышно, — с грустью сказал Ковригин, — на такую дальность не берет. А тут я немного подполз, остальное уже зумом…
Камера навелась на освещенные окна, стало видно, как Ширяев ходит по комнате, ругается, воздевает руки к небу и хлопает себя по лысине. Гости его — хмурые ребята — молча слушали. Тот самый худой и высокий, видимо главный, стоял все время спиной к окну. И лишь один раз обернулся и посмотрел через плечо в сад, словно почувствовал наличие в саду чужого, следящего за ним взгляда. Потом он задернул занавеску.
Через некоторое время гости выбрались тихонько из дома, сели в машину и быстро уехали.
— Все, — сказал Ковригин, выключая камеру, — пока все.
Денис Грязнов сидел, обхватив голову руками, и думал.
— Вот что, — сказал он, — ты мне эту кассету оставь, я сейчас с ней к дяде поеду. Можем так сделать?
— Да сколько угодно, — сказал Ковригин. — Вам я почему-то доверяю, хотя в целом моя вера в милицию…
— Да знаю, знаю, — отмахнулся Денис. — Но каков молодец! Прямо частный сыщик! Может, тебе на нас поработать? — сказал он, шутя, но потом испугался, вспомнив, что шутки Ковригин понимает не очень, и пошел на попятный: — Когда места освободятся…
Произнес он эту не очень самому себе понятную фразу и подумал: какие такие места могли освободиться и по какой причине в детективном агентстве «Глория»?
— Да нет, — сказал Ковригин, — зачем мне… у меня и так весь день занят…
— Итак, каковы наши дальнейшие планы? — осведомился Денис деловито. — Вы будете продолжать наблюдение?
— Разумеется. Это в моих и ваших интересах, — развел руками Ковригин. — Вам незачем от помощи отказываться, а по мне, так чем скорее все закончится, тем лучше. Мне работать надо. Меня земля ждет. Жена уже одна с ног сбилась… Я только одного хочу — скорее прихлопнуть весь этот гадюшник, потому что на моей земле им не место. Нечего воздух засорять. Я ведь, — сообщил он Денису доверчиво, — никогда ничего не прощаю людям. То есть мелочи я даже не замечаю, а вот если подлость какая — я это искоренял и искоренять буду. Я садовод, огородник, и я знаю: если слабину сорнякам дашь или не разглядишь их вовремя, так они все культурные растения задушат. Все соки выпьют. Они наглые… В этом смысле наша с вами работа похожа.
— Спасибо вам, — поблагодарил Денис, — это очень ценно. Но теперь вы пока можете заняться своей прямой работой, а остальное предоставить нам. Теперь мы будем действовать.
Распрощавшись с Ковригиным, Денис сел звонить дяде. Не застав его дома, позвонил в МУР, и точно, Грязнов-старший находился в своем кабинете.
— Но в выходной-то, — поразился Денис, — что ты там делаешь?… Какой смысл?
— Ты же ведь звонишь? — послышался в трубке спокойный голос дяди. — Значит, что-то нужно… Что там у тебя?
— Ко мне сегодня с утра нагрянул наш народный умелец, который выступает теперь в роли сыщика- любителя, и привез отснятую им видеокассету, на которой, как ему кажется, он запечатлел порочащие Ширяева связи. Привозить?
— Привози немедленно. Жду, — и Грязнов-старший положил трубку.
Эх, подумал Денис, пропали одинокие выходные. И стал собираться…
Грязнов— старший, просмотрев пленку два раза, пришел в невероятное возбуждение. Он прошелся по кабинету, затем посмотрел на Дениса и сказал:
— А ты знаешь, он молодец, этот Ковригин. Без него бы нам… Герой, а? Каков герой? Упорный. А кассетку я приберу, — забеспокоился он. — Только бы этот Ковригин был поосторожнее… Ты, надеюсь, его предупредил? Как бы нам их не спугнуть… Знаешь, кто это к заместителю начальника райотдела милиции попросту приезжал, судя по этой кассетке? — Он посмотрел на Дениса, хитро прищурив глаз.
— Да куда уж мне.
— Я думаю, вот кто, — сказал Вячеслав Иванович, выкладывая перед Денисом из ящика стола распечатку — фоторобот. — Это фоторобот главаря преступной группировки, которая вот уже несколько месяцев весь город терроризирует. Тот самый, судя по всему, за которым твой старый дядька гоняется.
Денис внимательно посмотрел на фоторобот. Лицо, правда, на пленке вышло не очень четко, но все равно видно было, что это один и тот же человек.
— А какой толк заместителю начальника районной милиции связываться с московскими бандитами? — подивился он.
— Не знаю… Не знаю. Вероятно, они делятся с ним своей долей в добыче.
— А им какой смысл? Они ведь в Москве обретаются. Чем Ширяев может им помочь?
— Ну, во-первых, не только в Москве. Они и в том районе промышляют… Я думаю, Ковригин ими же и был ограблен. Возможно, и с подачи того же Ширяева. Ты заметил, как этот… м-м… Николай Петрович на Ковригина косо смотрел, когда мы к нему пришли?
— Еще бы. Волком.
— Ну, там явно какая-то старая неприязнь. Может, и не по тому поводу, на который наш любезный Ковригин нам намекал. Но не в этом дело, а вот почему бы бандиты стали выполнять, так сказать, заказ этого Ширяева, тут вопрос. Им от этого не особая выгода. Так, поживились мелочью… Но уж чтобы старые видеокассеты Пузырь брал — это ни в какие ворота. Это после ограбления кассы-то? Это не для себя. Тут явное сведение счетов…
— Да, но чем они могут быть так повязаны?
Вячеслав Иванович остановился и посмотрел внимательно на Дениса, думая о чем-то своем. Глаза его расширились.
— Родственники! — сказал он свистящим полушепотом. — Быть может, они просто родственники!
— Да, — подумав, признал Денис и добавил с иронией: — Это вполне вероятно… Процветает у нас до сих пор, так сказать, кумовство…
— Нет, но это же многое объясняет! — горячился Вячеслав Иванович. — Это же, если оно так и есть, золотая жила! Знать родственников преступника — большое дело.
— Ну так что, можно тогда с этой кассетой Ширяева брать за жабры?
