Так говорил Заратустра

значений: греческое ????????, идущее либо от ??? ?????? (взгляд, запрокинутый ввысь), либо от корня ???-?????, ?????, ??????, в смысле «цветущий лик», «лучистый взор»; иудео-латинское, подчёркивающее телесно-материальный аспект («Адам» от еврейского слова «земля»; homo-humus); индогерманское (manushya, manisco), означающее «мыслящий, наделённый духом», — отсюда, возможно, и ницшевский коннотат «оценивающего».

{8}

Намёк на притчу, связываемую с сожжением Яна Гуса.

{9}

Перефразировка евангельского: «Fur Gott ist nichts unmoglich». В русском каноническом переводе: «Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово» (Лук. 1, 37).

{10}

Пародия на строку из заключительного «мистического хора» «Фауста». Ср. стихотворение «К Гёте» в «Песнях принца Фогельфрай» («Весёлая наука»).

{11}

Автобиографическое. Отец Ницше был пастором.

{12}

В подлиннике: «Und wenn sie sagen: “ich bin gerecht”, so klingt es immer gleich wie: “ich bin geracht”». Я вынужден был прибегнуть к свободной передаче в сохранение игры слов.

{13}

Ср. библейское: «И во?роны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру, а из потока он пил» (3 Цар. 17, 6).

{14}

В подлиннике: «Und wenn man auch Nierenprufer ist: wer glaubt wohl noch, da? ihr Nieren habt?» Ср. Иер. 11, 20; Пс. 7, 10. Лютеровское «Nierenprufer» в русском каноническом переводе звучит как «испытующий утробы».

{15}

Было бы интересно проследить связь этого отрывка с методом «феноменологической редукции» у Гуссерля. См. в этой связи оригинальную работу: Fink E. Nietzsche’s Philosophie. Stuttgart, 1973.

{16}

Пародия на жалобу Ахилла у Гомера (см.: Одиссея XI 488–491).

{17}

Это выражение является, по-видимому, бессознательной реминисценцией из Павла (Рим. 1, 17); во всяком случае ещё одним доказательством радикальной близости Ницше к столь ненавистному ему в срезе ложного идеологического сознания апостолу.

{18}

Фауст I 1339–1340.

{19}

Ср. евангельское: «…и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его» (Лук. 16, 21).

{20}

Густав Науман комментирует это место как намёк на выпады Виламовица-Мёллендорфа против «Рождения трагедии» — венок из плюща символизирует здесь, по-видимому, принадлежность к свите Диониса (Naumann G. Zarathustra-Commentar. T. 2. Leipzig, 1900. S. 118).