только стремлением удержаться у власти. Согласна?
Она уже засыпала, раскачивалась, вот-вот рухнет, но, когда он коснулся политики, сон сдунуло, как от лопастей бешено работающего вентилятора.
– Еще как! – вырвалось у нее. – Найди на планете человека, который был бы не согласен, – мы заработаем миллионы, показывая его в цирке!
Он сурово улыбнулся:
– Вот-вот. Политики сейчас, как во времена Древнего Рима или Древнего Египта, выражают интересы отдельных групп населения, наций, классов, стран, используя когда интриги, когда войны, шпионаж или массовую пропаганду… Высшие иерархи Церкви ведут себя как шаманы в первобытных племенах, а вожди крупнейших цивилизованных стран руководят ими так, как руководили их предшественники в каменном веке. Те самые, которые были искренне уверены, что Земля – плоская и стоит на спине большой-большой черепахи. Скорость НТР нарастает. Как и скорость разрушения биосферы Земли. Увы, мы сами проморгали, слишком привыкли к неспешному прогрессу! Теперь надо в самом срочном порядке создать новую науку ли, концепцию – как ни назови. Причем создать вроде бы строгую академическую науку, но гораздо более скоростную, чем самые скоростные из наук! Наподобие атомной энергетики, космонавтики, компьютеризации, интернетизации!
Она почувствовала, что снова с трудом борется с зевотой. Нижнюю челюсть перекашивало, глаза сводило к переносице. Она титанически боролась с искушением раскрыть свой хорошенький ротик и зевнуть во всю пасть, да еще со сладким волчьим завыванием, когда по всему телу прокатывается блаженная мохнатая волна.
– И в чем же, – прервала его, чтобы спугнуть себя хотя бы звуками своего голоса, – ваши расхождения?
Он запнулся на миг, она видела по его глазам, что столкнула с наезженной колеи мыслей, даже заговорил осторожнее, подбирая слова:
– Земля и ее биосфера предоставляют человечеству общий дом со стабильным климатом, питанием, одеждой и всем-всем, что нам необходимо для проживания. Такой дом является, по-видимому, единственным во Вселенной. Каждая страна имеет отдельную квартиру. Однако жильцы имеют не только разный уровень культур, характеров, но и денег. Самым денежным квартирам хотелось бы господствовать над остальными. Ныне общий дом стал перегружаться хозяйственной деятельностью и перенаселяться. Биота уже не справляется с очищением. Между тем в общем доме… назовем его кооперативным, нет даже устава! Устава, который регламентировал бы не только права жильцов, но и обязанности. Как ты знаешь, интеграторы прилагают усилия, чтобы слить все народы воедино… Этот путь чреват сам по себе, но вдобавок выбран не самый лучший путь: не слияние, а поглощение всех народов и культур одной из. Даже не одной из, а… по моему мнению… а в этом я не одинок, наихудшей и наиболее примитивной! Я же предлагаю…
– Оставить все как есть? – спросила она саркастически. – Даже не думала, что ты такой ретроград! А вроде бы даже вертолет водишь!..
– Так ты еще не спишь? – удивился он. – Я, помню, ухитрялся спать на лекциях с открытыми глазами. Я считаю, что на планете должны цвести все цветы.
– Ага, – сказала она удовлетворенно, – все цветы – значит, вы все националисты!
Олег засмеялся:
– Что уж исключено, так это национальные интересы Семерых! Правда-правда. Ну какие, скажи, могут быть национальные интересы у… ладно, не буду называть по именам, скажу только, что среди Тайных есть… гм… был скиф, гунн, а среди помощников, среди посвященных в тайну – гиксос, остгот, даже один гондван… Не знаешь, что это? Назвали условно, потому что он с тех времен, когда там был материк… Да и вообще любой человек годкам к сотне уже перестает чувствовать себя принадлежащим к какому-то племени. Его забота расширяется и на соседние… Так что у меня… как члена Организации с тысячелетней историей, нет неприязни к образованию за океаном, а говорим сейчас о нем, так как это именно оно грозит залить все планету одним цветом и захватить все квартиры себе. Для меня это просто территория, куда совсем недавно набежало народу и где взрывоподобно возникла новая культура… в археологическом смысле, ибо вообще-то культурой это назвать трудно. И вот я мог бы не обращать на нее внимания, как мужчина не должен обращать внимание на гнойный прыщ где-нибудь на лодыжке. Созреет, прорвется, зарастет без следа. Но этот гнойник начал распространяться по всему телу.
– Почему гнойный прыщ? – возразила она, защищаясь. – Это культура в любом случае! Там это… есть всякое!
– Культура – это прежде всего система запретов, – сказал он мягко. – Только запретами человек вычленился из зверюки. Та свободна, а человеку того нельзя, другого, третьего… Твоя собака не понимала, почему ты в такую жару ходила в платье! А ты же слышала, как тот лоббист, что в самолете, добивается в конгрессе снятия и этого запрета. Это опасно для движения вверх, к сверкающей вершине! Но касалось бы это одной страны или одного народа, я бы первый встал на защиту их неприкосновенности. Как сказал один философ: пусть цветут все цветы. Но этот цветок стремится распространиться по всему свету и вытеснить остальные. Был бы он самым лучшим… Да нет, и тогда нельзя! Нет такой культуры, которая была бы лучше всех остальных, вместе взятых. А заокеанская на это претендует. Поэтому ее надо остановить.
Он сказал просто, буднично, она даже не поняла, почему по спине словно пробежала холодная ящерица, а в комнате пахнуло холодом звездных бездн. Для человека страшноватой Организации, которая видела рождение и закат тысяч культур, ничего не стоит исчезновение еще одной. Тем более такой, которую их Организация не одобряет.
– И что вы хотите? – спросила она. – Или чего добивается хотя бы та часть вашего шпионства… к которому принадлежишь ты? Как я поняла, у вас разногласия?
– Одним из первых параграфов, – ответил он с подозрительной готовностью, – могла бы стать рента, которую следовало бы взимать с отдельной страны-квартиры за пользование биосферой. Рента будет тем больше, чем больше антропогенная нагрузка данной квартиры-страны на биосферу. Рентное число – это равенство всех стран, равенство их ответственности перед человечеством. Рентные деньги, поступающие от стран за пользование биосферой, в первую очередь должны выделяться на сохранение массивов девственной природы мира и направляться в страны, которые содержат такие массивы.
– Ага, – сказала она злорадно, – это развитые страны будут платить бразилиям да индиям за то, чтобы те лежали на солнышке кверху пузом, а лес не трогали? И вообще, остальной мир будет кормить их только за то, что им повезло родиться на свет в местах, где много леса, а не в Японии, где, кроме голых гор, ничего нет?
