– Ладно, это пустяки. Надо подумать, к чему вас тут приспособить. Или сразу в котел с кипящей смолой?
Томас спросил неверяще:
– Тебе… мало чертей? Нужны соратники из людей?
Сатана проревел:
– Мне не нужны соратники! Мне нужны угодники!
Томас задержал дыхание, чтобы без стона гордо выпрямить спину. Ответил с достойной благородного рыцаря надменностью:
– С угодниками проще… только далеко ли уйдешь? Рабы есть рабы.
Он хотел добавить, что свободные англы, еще малые числом, сокрушили и разметали исполинскую Римскую империю, что держалась на рабах, но смолчал, не будучи уверен, что ничего не перепутает из дядиных рассказов.
В зал вбегали и даже влетали черти, Томас видел их смутные тени в сумраке. Некоторые подбегали к Сатане, Томас видел их блестящие любопытные глаза, что-то шептали на ухо, исчезали. Одного, явно не угодившего, он распылил небрежным мановением пальца, тот едва успел вспикнуть, а Сатана брезгливо вытер палец, снова устремил огромные горящие глаза на пленников.
Томас чувствовал, что интерес князя Тьмы к ним падает, скоро передаст их в руки палачей и забудет, своих дел по горло, судорожно цеплялся за любую мысль, как выбраться, но ничего не приходило в голову, кроме идеи вызвать Сатану на турнир и выбить из седла, тем самым добыв свободу себе и сэру калике.
Олег, что больше помалкивал в их диспуте, спросил непонимающе:
– Но ведь ты – отец всех знаний? Ты сам признался, что вся цивилизация – твоих рук дело. У того, Верхнего, слепая вера, что больше подходит для ленивых недоумков, а у тебя – гордость и жажда знаний. Но что-то я сейчас недопонимаю…
Томас видел, как гордое лицо Сатаны перекосилось, а глаза вспыхнули таким светлым оранжевым огнем, что Томас на миг ослеп, а в голове пронеслось потрясенное: каким же великолепием блистал, когда был у престола верховного сюзерена!
– Даже тебе, гордец… что мне любо… не понять…
Голос его из мощного и сильного стал глухим, словно Сатана, как и калика, тащил на себе незримую гору. Томас непонимающе покосился на калику, вот уж не заподозришь в гордости, явно князь Тьмы под гордостью понимает что-то другое, а Олег возразил:
– Если мы – твои дети, то когда-то сможем понять.
– Когда-то, – прорычал Сатана. Похоже, князь Тьмы уже потерял к ним интерес. Олег спросил быстро:
– Ты… отказался?
Глаза Сатаны вспыхнули пурпуром. Томас затаил дыхание, гнев князя Тьмы собрался вокруг повелителя красным облаком, но Сатана лишь проревел люто:
– Не сдался! Но разве это жизнь? Карабкаться на гору, которой нет конца? Карабкаться, обламывая ногти, вгрызаясь зубами, недосыпая и недоедая, отказывая себе в простых человеческих радостях…
Олег спросил с угрюмой подозрительностью:
– Это каких же простых человеческих радостях?
– Сам знаешь! Есть ли выше радость, чем догнать, повалить и овладеть чужой женщиной, догнать врага и размозжить ему голову, поджечь чужой дом, ломать и крушить, слышать рев пожара.
Он хохотал, воздух сотрясался, вокруг хохотали толстые мясозадые женщины. К удивлению Томаса, Олег кивнул:
– Ты прав, это как раз и есть главные человеческие радости… будь ты проклят!
Сатана едва не задохнулся хохотом, стены тряслись, от рева у Томаса гремело в голове.
– Благодарю!.. Га-га-га! Я постарался, постарался… га-га-га!.. Человек – это не что-то бледное и неживое, как жаждет дурак наверху!.. Человек – это плоть, га-га, а плоть от меня!.. Тот дурак наверху бесплотный, как и его бесполые – тьфу! – ангелы, а я и сам, погляди, мужчина аль нет? То-то! Вон у твоей железяки волосы шлем поднимают. А чем может похвастаться тот, кто глаголет о любви к ближнему?
Олег смотрел исподлобья, Томас видел, как напряженно и быстро калика что-то мыслит и наконец выдал:
– Ты раньше шел к знанию… а теперь зовешь обратно в пещеры?
Сатана загрохотал, будто скалы раскалывались от страшного жара:
– Не назад в пещеры, дурак, а вперед… в пещеры! Ты хоть знаешь, к чему ведет знание?
Томас ответил с достоинством вместо запнувшегося калики:
– Знание – сила!
– Хребет подломится, – предостерег Сатана. – Во многих знаниях много горя. Ты видел хоть одного веселого мудреца?.. А дураки все веселы и счастливы. Знания никого еще не сделали счастливым. А несчастными – каждого. Я говорю не о тех мелких знаньицах, как украсть у соседа кошелек или выкопать клад, а о больших знаниях, настоящих!
Томас возразил:
– А на хрена они большие? Достаточно, если их будут знать два-три человека на все королевство. Это
