Дальше потянулись густые заросли странного кустарника. Терновник не терновник, но колючки в палец. Они осторожно пошли вдоль густых зарослей, Олег останавливался, Томас слышал топот, шелест крыльев, а когда звуки утихали, снова пробирались, иной раз ползком, стараясь укрыться за низкими кустами или в траве. Вот уж не думал, подумал он тоскливо, что буду завидовать мертвецам! Тех хоть и лупят, но все по закону, даже в лупке не переступают черту, а тут не знаешь, что с тобой сделают, потому что могут сделать все…
Томас осторожно выглянул, голос упал до шепота:
– А кто вон те?
Олег бросил мимолетный взгляд:
– Ангелы.
Томас не поверил:
– Ангелы с рогами? И крылья как у летучих мышей?.. Чего они стоят возле той норы? Целая толпа.
– Двенадцать, – посчитал Олег. – Значит, там вход в их ад. Исламский ад.
– Откуда знаешь?
– Слышал, – отмахнулся Олег. – Двенадцать самых сильных ангелов во главе с Маликом… Это вот тот здоровило, сторожат вход в ад. А сады джанна, это они так рай кличут, сторожит всего один.
– Ты не умничай, – прошипел Томас. – Мне нужен только наш, христианский. А мимо исламского пройду и бровью не поведу!
– Не зарекайся, – предостерег Олег. – Ты не видел, какие там гурии. Ох, какие гурии! Эх, что я тут с тобой делаю?
Справа начала вырастать темная полоска. Олег принюхался, ноздри трепетали, как у волка, весь потянулся в ту сторону, как пес перед кустом, где засел перепел. Томас видел, как взлетели брови, калика удивленно присвистнул:
– И здесь лес?
Не оглядываясь на рыцаря, свернул в ту сторону. Томас потащился следом, темная полоска выросла в темную стену, распалась на высокие мрачные деревья, за которыми тьма и холод. Деревья стояли темные, грозные, со стволами в три обхвата. Корявые ветви сплетались между собой, на землю пала темно-зеленая тень. Томас понял, что неба не увидит, пока не выберется из этого зловещего места.
Калика, напротив, повеселел, озирался по сторонам с видимым удовольствием. Томас не выдержал:
– Глядишь, как будто сейчас родню встретишь!
– Все может быть…
– Что?
– Говорю, все может случиться. Больно этот лес напоминает наш, где я родился. Где жили невры… Впрочем, в таких жили англы, саксы и прочие германцы.
Томас ощетинился:
– Я не германец!
– Ах да, – сказал Олег отстраненно, – вас, англов, ваш бог создал прямо на берегах Дона. А кости кельтов, пиктов и бриттов неизвестно откуда взялись… Наверное, ваши враги подкинули, чтобы вас опорочить… Или друзья, дабы возвеличить вашу славу… Эй-эй, человек!
Томас видел только зеленую стену густых кустов, но Олег направился в ту сторону уверенно, руки развел в стороны, показывая пустые ладони. Из зелени, не двинув и листиком, выступил коренастый человек. Томас задержал дыхание. Человек в звериной шкуре, как у Олега, голые плечи как морские валуны, блестящие, тяжелые. Грудь широка как дверь, а руки – как стволы молодого дуба. Такой задавит медведя, как щенка, в голубых глазах видна свирепая дикость лесного человека…
– Доброй охоты, – сказал Олег, Томас чувствовал в сдержанном голосе калики глубокое волнение. – И хорошего огня… Ты из рода Тараса?
Охотник внимательно оглядел Олега, так же придирчиво осмотрел Томаса, снова повернулся к Олегу:
– Ты, как я вижу, из рода Панаса… Да, я сын Тараса. Наша деревня там, за Рекой. Ты найдешь пока только женщин, но вечером мужчины вернутся с охоты.
Он отступил на шаг, растворился в зелени так же бесшумно, как и появился. В воздухе медленно таял запах немытого тела, свежевыделанной кожи. Олег повернулся к Томасу, лицо было растерянное:
– Прости, я сам не ожидал, что встречу своих…
– Он похож на тебя, – согласился Томас. Сердце часто стучало, незнакомец произвел впечатление дикой мощи, а сильных мужчин Томас, как и всякий сильный мужчина, не любил. – Только не рыжий, и глаза синие…
– Как у тебя.
Он вздохнул, тряхнул головой. В голосе было сожаление:
– Надо делать то, что надо, а не то, что хочется. Взглянул – и мимо.
Томас вскинул брови:
– Не зайдем?
– Томас, времени с заячий хвост. Пока ты цветочки собирал на лугу, наш враг мог уже подготовиться.
