Твари падали так, будто готовились вбить их в землю. Томас успел увидеть, как Олег лишь шире раздвинул ноги, его посох поднялся острием вверх. Тварь в последний миг свернула, но калика угадал, Томас услышал треск распарываемой плоти, жуткий крик, хлопанье крыльев.
Сам он, подражая калике, изготовился бить в бок, не станет же летучая тварь расшибаться насмерть о его железные доспехи, тварь в самом деле круто свернула, но в другую сторону. Томас ощутил сильный удар в плечо, пошатнулся, свободной рукой непроизвольно попробовал ухватиться за воздух… под пальцы попалось мягкое, горячее.
Тварь, что бросилась на Олега, билась в трех шагах в сторонке. Пробовала взлететь, трепыхала сломанным крылом, из распоротого бока хлестала зеленая кровь. А справа летучая тварь орала, клевалась, била крыльями, пробуя взлететь. Под ней блестело железо, Олег не сразу понял, что Томас цепко держит за лапу, меч выронил, другой рукой хватает за клюв.
– Дави и пойдем, – сказал он раздраженно. – Не рыцарское это дело – птиц изучать.
Томас прохрипел, продолжая драться:
– Дядя мой… полеты…
– Летать – не рыцарское дело, – снова сказал Олег убежденно. – Тоже мне – летун. Клювом не вышел!
Рука в железной перчатке наконец ухватила за клюв. Олег услышал хруст, птица вскрикнула. Томас с наслаждением перехватил выше, сломал шею. Крылья обвисли, он с размаху отшвырнул крылатое чудовище. Блестящие доспехи теперь были во вмятинах, будто на нем молотили железный горох с орех размером.
– Уходим, – сказал Олег напряженно. Он быстро оглядывал небо, взгляд цеплялся за каждый разрыв в тучах. – Что-то здесь не так.
– Это уж точно, – сказал Томас саркастически.
– Да нет, даже в аду свой порядок. Эти твари должны напасть позже. Там их целые стада. Стаи то есть.
Томас поклонился:
– Спасибо, утешил.
– Не за что.
– Если эти вылетели навстречу, то представляю, что дальше.
Калика сказал медленно:
– Нет.
– Что нет?
– Не представляешь.
Он покарабкался через каменную насыпь, почти задевая красными волосами низкие тучи. Небо почернело, тучи ползли тяжелые и громыхающие, будто разом рассыпались небесные Авзацкие горы и теперь по небосводу катится нескончаемая каменная лавина. Когда тучи задевали одна другую, скрежетало, сухо взламывалось, мертвенно-белые искры недобро озаряли неподвижные края темных, почти фиолетовых глыб.
Слева доносилось зловонное дыхание Стикса. Берег закрывал реку гноя и слизи, но Томас чувствовал ее близость по своему желудку. С правой стороны несло сухим жаром, там коричневело каменистое плато, высохшее и выжженное. Три огненных ручья бежали резво, плескались искрами, поверху плыли корочки темно-багрового шлака. Дважды, пока Томас смотрел с опаской, вспыхивали быстрые огоньки, тут же исчезали с легким дымком. То ли птица какая роняла перо, то ли чья-то душа приблизилась чересчур близко.
Но прямо между Стиксом и плато огненных ручьев простиралась обычная долина. Томас видел кусты, редкие деревья, невысокую траву, проплешины вытоптанной земли. В глазах рябило, и, всмотревшись, различил сотни, тысячи женщин, что бродили стайками и поодиночке, качались на ветвях деревьев, сидели на траве. Всматриваясь, он видел их все яснее, словно наливались живой плотью. Не сразу понял, что некоторые выглядят странноватыми, хотя он не противился бы, если бы у женщин в самом деле была грудь такого размера, такие вот бедра, а волосы ниспадали до пят.
Олег остановился, вертел головой. Томас понял с недоумением, что калика выбирает между берегом Стикса и каменным плато. Там загремело, из черной тучи ударила молния. На ровной, как турнирное поле, плите вспыхнул огонь, взвился красными наконечниками и погас, на камне осталось медленно тускнеющее багровое пятно размером с круглый стол короля Артура. В небе загрохотало, будто катилась горная лавина. Страшно и слепяще вспыхивали молнии, ветвистые, как светящиеся корни невиданного древа. Одним концом упирались в тучу, другим с шипением вгрызались в камни. Вспыхивали огни, камень плавился, тут же остывал, оставляя оспины размером с миску для большой собаки.
Томас не понял, почему калика остановился в нерешительности. Дыхание вырывалось с хрипами, он переводил взор то на берег, покрытый слизью, то на огненное плато. Там гремело, редкие молнии превратились в огненный лес, что вершинами упирался в низкое небо, а корнями взрывал каменистую землю. Этот лес постоянно двигался, молнии ядовито шипели. Когда ветер подул с той стороны, пахнуло горящей землей.
Томас оглянулся:
– Там опять птицы!.. Вперед. Я не вижу опасности!
Олег сказал сиплым голосом:
– А это?
Томас в недоумении поглядел в ту сторону, куда указал калика.
– Все равно не зрю. Одни женщины!
– Так какой опасности тебе еще?
