– Смотри, убежит – голову снесу!
– Не убежит, – заверил Манмурт. Он снова посмотрел на Аспарда, попятился к дверям. – Там, в саду, вдоль стены еще человек двадцать стражей. Враз изловим.
– А-а-а…
– Она это понимает, – закончил Манмурт, – и не убегает. Пойдем, чудовище!
Он торопливо унес Хрюндю, только сейчас Мрак увидел, что Аспард все еще стоит у порога, весь вытянувшийся и застывший, словно проглотил кол и боится пошевелиться.
– Ага, – сказал Мрак. – Это уже становится привычно. Неужели снова?
– Опять, Ваше Величество, – ответил Аспард в отчаянии. – Он… сумел.
– Но… как? – выдохнул Мрак. – Ты ж сам расставлял стражу! И в той комнате, где кувшин, кого-то прятал…
– Ничего не понимаю… – произнес Аспард. – Режьте меня, Ваше Величество, но я ума не приложу, как он сумел пройти через три кордона стражи, а потом еще и ухитрился незаметно вынести кувшин! Его даже не видели. В комнате мы оставили Лубоеда, это ж зверь, не человек! Попади в его руки Заур, нам бы вешать было нечего. Но Лубоед сидел перед кувшином, не сводил глаз…
Мрак подумал, буркнул:
– Ну насчет не сводил глаз ты же сам понимаешь… Просидеть ночь в пустой комнате – любой заснет! Да еще не сводить глаз с блестящего кувшина. Но все равно, если твой Лубоед сидел прямо перед кувшином… Но в самом деле в той комнате одна дверь, а окон нет вовсе?
– Клянусь, – сказал несчастный Аспард. – Не знаю просто… Пойти напиться, что ли?.. Вам пора гнать меня со службы, Ваше Величество. Щас пойду напьюсь – и по бабам, и по бабам…
Мрак поинтересовался ядовито:
– Что это про баб вспомнил? Впервые от тебя про них слышу.
– Бабы? Да они проходу не дают.
– Счастливчик! Так пользуйся.
Аспард тяжело вздохнул:
– Они из-за вас не дают проходу, Ваше Величество!
– Как это?
– Да все допытываются, кто к вам ночами в спальню бегает. Вроде бы не заметили, но кто ж поверит! Такой мужчина и без женщины…
Мрак хмуро вспомнил великолепную красавицу, что так умело затащила его в темный угол, дернулся, ощутил укол в груди. Черт, а если она всерьез?.. Да нет, женщины любят красавчиков, не с его рожей на что-то надеяться. Просто она, уже сумев при всех затащить его в ту комнатку, теперь может свысока на всех посматривать, играть бровками и намекать, что она теперь что-то да значит, что тцар по ее просьбе может кого-то наградить, а кого-то и в темницу… И цена таких красоток сразу вырастает до небес, их внимания добиваются даже те, чьего внимания она сама недавно добивалась без толку…
Перед глазами встало детское личико Кузи с очень серьезными глазами. Вот единственная, кто его в самом деле любит. Кузе неважно, какая у него конопатая морда, она его в волчьей личине любила… Вот уж в самом деле невзирая на внешность!
Он криво улыбнулся.
– Погоди, пусть дожди вобьют пепел в землю, – сказал он.
Аспард не понял, но сказал на всякий случай:
– Да, когда пепел в землю… да еще после теплого дождика, то такая трава вымахает!
– Вот тогда и попасемся, – закончил Мрак. – А пока все эти бабы для меня, как вон те камни в стене… Ты там скажи, что прием начну чуть позже.
– А куда сейчас? – спросил Аспард быстро.
Мрак поморщился:
– А тебе зачем?
– Охрана, – ответил Аспард твердо. – Я должен заранее знать о всех передвижениях Вашего Величества. Боюсь, что враги еще не все сгинули!
– К колдуну загляну, – объяснил Мрак с неохотой. – Только ты делай так, чтоб я твоих глаз и ушей не видел вовсе. И чтоб не толклись у меня под ногами. Затопчу.
Он по привычке ногой распахнул дверь, спохватился, колдуны – народ пугливый, сразу заорал с порога:
– Привет, дружище, успокойся!.. Не надо выпрыгивать из окна. Все хорошо, все поют. Просто зашел тебя проведать.
Колдуна в самом деле трясло, даже побелел и глаза выпучил. Мрак смахнул с прежнего сундука кучу хлама, но для колдуна явно драгоценного хлама, а то и не хлама вовсе, сел, по-хозяйски огляделся.
– Ну, – сказал он, – сделал?
Колдун вздрогнул:
– Что, Ваше Величество?
