В груди оставался холод, разрастался. Недовольство казначея понять можно, каждый понимает, что армия может прийти и поискать деньги сама. А если она придет, то уж точно найдет.
Светильник казначей на обратном пути погасил, а факел вернул стражу. Мрак отправился в главный зал, где он все еще не закончил прием, но одна мысль не давала покоя. Даже не мысль, а ощущение, что казначей где-то соврал.
Снова и снова перебирал его слова, вспоминал улыбку, виноватое выражение, снова слова, пока в памяти не всплыло насчет раза в месяц. Мол, только раз в месяц они заходят в эту казну.
Но почему же ноздри говорят ему… да что там говорят, просто орут!.. что в том помещении с сундуками и скрынями совсем недавно были люди?
В приемном зале за это время народу стало поменьше. То ли решили, что уже не вернется, то ли знали, что если пошел с казначеем, то вернется злой, раздраженный. Мрак в самом деле чувствовал сильнейшее желание кому-нибудь свернуть шею собственными руками. Вот прямо сейчас.
Аспард посмотрел внимательно и отступил за высокую спинку. Двое стражей вытянулись и преданно ели Мрака бесстыже сытыми, влюбленными глазами.
Из поредевшей толпы придворных вышел рослый человек в белоснежной одежде. Чистая, как снега на горных вершинах, она опускалась до самого пола, и казалось, что человек не идет по красной ковровой дорожке, а неслышно плывет.
Мрак скосил глаза на Аспарда, тот молчал, морда каменная, не догадался, что Его Величество нуждается в подсказке. Только и понятно, что жрец, да еще можно догадаться, что не простой, простые вообще дальше своих храмов не ходят. Да и выглядит не тем человеком, что долго пробудет в младших…
Жрец подошел, низко поклонился. Мрак делал вид, что слишком углублен в мысли, не сразу заметил, что перед ним стоит еще кто-то. Жрец кашлянул робко, снова поклонился.
– Ну че? – спросил Мрак.
Жрец поклонился в третий раз, заговорил тихим робким голосом:
– Осмелюсь напомнить Вашему Величеству о малых мира сего… о простых людях! Сильные да знатные забывают, чьими трудами все это получено, на чем держится их власть и благополучие…
Мрак молча рассматривал верховного жреца… Смуглый, сухой и крепкий, как высохшая на дороге обглоданная кость, он смотрел на Мрака вроде бы с неподвижным лицом, но Мрак улавливал за этой бесстрастностью силу, немалый ум, стойкость, которая может подвигнуть человека даже на такие дурости, как соблюдение постов в то время, когда все едят и пьют.
Он покачал головой.
– Ты о налогах, что ли? Нет, налоги пока в силе. Армии платить нечем! Не знаешь? А вот я уже знаю.
Жрец сказал с едва заметной укоризной:
– Ваше Величество даже не вспомнило о страшном Зауре! А этот разбойник держит в страхе всю вашу столицу… ночью. Простой люд страшится выйти из домов. Да и в домах нет защиты, ибо Заур врывается в любой дом и берет там все, что возжелает: деньги, украшения, бесчестит женщин, калечит мужчин…
Мрак насторожился, сказал протрезвевшим голосом:
– Да-да, ты прав. Что-то у меня вылетело из головы. Наверное, у меня ухо и там с дырой. Так ты говоришь, разбойничает? Вот мерзавец, а?
– Ваше Величество, – сказал жрец потвердевшим голосом. – В этом дворце каждый защищает свои интересы, рвет для себя. Это понятно, так везде… Но если не защитить простой народ, то рухнет и богатство всех ваших придворных. Только они этого не понимают.
Его глаза оставались одновременно непроницаемыми и укоряющими. Мрак покачал головой.
– Да-да. Ты прав. Это понимаю только я, это понятно, я ж все понимаю… только ни хрена не делаю, все звезды, звезды… да еще ты зудишь, как муха в паутине. Иди сюда ближе. Давай заново все про этого Заура. Я, конечно, помню все, но за последнее время что-то да изменилось, что-то добавилось, кого-то ограбил еще, верно?
– Верно, – сказал жрец со вздохом. Он спокойно и без подобострастия стоял напротив Мрака. У него было лицо человека средних лет, даже в конце средних, в голове проседь, под глазами мелкие морщинки, глаза понимающие, проницательные, жрецам часто приходится иметь дело с разными людьми, насмотрелись и на доблесть, и на подлость. Вообще лицо сильного человека, который умеет держать удары судьбы, а то и наносить ответные удары. – Ваше Величество, он уже начал грабить знатных людей… А это намного хуже.
Мрак сказал саркастически:
– Все-таки знатных жалеешь больше?
Жрец покачал головой.
– Вы недопонимаете, Ваше Величество, уж простите за откровенность. Это значит, что простой люд теперь будут грабить мелкие разбойники Заура. А их больше. Как и аппетиты. Где Заур просто ограбил и изнасиловал, там они убьют и сожгут весь дом. Умоляю, Ваше Величество, направьте лучших людей для поисков этого опасного преступника!
– Городская стража все еще ухами ляпает?
Жрец вяло отмахнулся.
– И ушами, и губами… губошлепы то исть… Вы же знаете. Ваше Величество, ко мне в храм приходят многие с пожертвованиями. И говорят, говорят, жалуются. Я лучше всех в городе знаю, что если так будут его ловить, то никогда не поймают. Я обращался к начальнику городской стражи, к стражам Городских Врат, даже к вашему легиону Избранных… Увы, всяк говорит, что это не их дело. Но это дело всех, Ваше Величество.
