– Не было… говорю… у тебя ни черта…
– А-а… значит, потерял еще раньше.
Он сел, спиной прислонился к стене. Рядом от основания и к вершине просматривалась трещина. Уже не шире волоса. Промедли чуть, оттуда выплеснулись бы тонкие красные струи. Волосы волхва слиплись и походили на грязные сосульки. Лицо раскраснелось, распухло, будто покусанное комарами.
Колоксай не успел восстановить дыхание, как Олег уже встал. Правда, цеплялся за стену.
– Пошли.
– Куда? – спросил Колоксай тупо.
– К ее младшей сестре, куда же еще? – удивился Олег.
Колоксай с трудом воздел себя на ноги. Волхв пошел вдоль стены, то внимательно посматривая под ноги, то вглядываясь в небо. Колоксай однажды видел из глубокого колодца звезды среди бела дня, но, может быть, волхвы умеют их видеть и днем?
Оглянулся, сказал с мрачной гордостью:
– Все-таки просчиталась! Не думала, что мы промчимся по ее трещине как два испуганных таракана!
– Да, – согласился Олег.
Он не смотрел на витязя. Колоксай насторожился:
– Что-то не так?
– Так-так, – сказал Олег поспешно. – Просто обвал помог.
– Так то… не она гору трясла?
– Пойдем, – сказал Олег. – Солнце уже высоко.
Колоксай вскинул голову, устрашенный, перевел дух. На этот раз огненный шар остался на прежнем месте, разве что чуть вскарабкался по скользкому небосводу. Прямые лучи проникали в трещины, высвечивали.
Когда они прошли по каменной плите вдоль края, Колоксай оглянулся, ощутил некоторое беспокойство. Заснеженные горы все так же угрожающе нацелили острые шпили в небо, в расщелинах и впадинах снег скапливается и твердеет до плотности камня, но что-то странное в острых ребрах скал, чересчур острых, о которые ветер долго будет обламывать зубы, пока не сгладит.
Он вздрогнул, зябко поежился. Когда подлетали на конях, совсем рядом была исполинская темная гора, единственная без снега, хотя едва ли не выше других, но теперь взору открывались даже дальние горы, вершины, пики…
– Надеюсь, она погибла сразу, – сказал он сурово. – Хоть и хотела… но все-таки красивая! А на красивую даже пес не гавкнет.
– Мы не псы, – буркнул Олег, не оборачиваясь. – Мы если гавкнем, то гавкнем. Вон вся гора гавкнулась.
Он сунул в рот четыре пальца, жутко перекосил рожу, по голове Колоксая словно шарахнули боевой дубиной: свист вырвался из пасти волхва чудовищный, оглушающий, распарывающий воздух, как медведь когтями холстину.
Олег огляделся, довольный, все еще не вынимая пальцев, воздел очи, на миг задумался, но не успел Колоксай перевести дух, как волхв снова побагровел от усилий, раздул щеки. В глазах у Колоксая потемнело, ему почудилось, что обрушилась и эта гора.
Когда волхв в третий раз выпучил глаза, Колоксай присел и зажал ладонями уши. В голове стоял треск, словно сто тысяч узелочных молний лопались, разрывая череп.
Когда наконец отшебуршалась тишина, он внезапно услышал недовольный голос:
– …ще ждать?
Олег поглаживал шею красного коня. Рядом нервно переступал точеными ногами другой, с такой же оранжевой гривой, оранжевым хвостом, сам красный, словно как вынырнул из утренней зари, так и не остыл.
– Что? – простонал Колоксай.
– Долго ли, говорю, мы тебя все трое ждать будем?
Ноги Колоксая тряслись, как камышинки в бурю. Только бы не соскользнуть в полете, коленями не удержит и щепочку, а у этих коней бока крутые, на широкие груди смотреть страшно. Не убиться страшно, а позор с коня упасть, хоть и с крыльями, таким любой гусь позавидует…
– Черт… – еле вышептали его губы, – что же ты своим чародейством своих бьешь…
– Каким чародейством? – не понял Олег.
– Свистом…
– Эх ты… А как же в Лесу переговариваться?
– Свистом, – простонал Колоксай, – свистом можно, но не этим… что как дубиной по голове… Ладно, куда теперь?..
– Яблоки как раз поспели, – ответил Олег уже с конской спины.
Он гикнул, свистнул, уже не оглушительно, но конь под ним сорвался с места как ужаленный. Крылья мощно ударили по воздуху, Колоксая подбросило уже на третьем скоке, потом копыта едва задевали землю,
