процессе, так сказать. А сейчас надо срочно ответить на вопросы: как мы относимся к свободному распространению оружия, к повышенным льготам для лиц с замедленным развитием…
Крылов вспомнил Моню, перед глазами встала загаженная лестничная площадка, в ноздри ударила вонь, от которой выворачивает желудок.
— Под нож, — ответил он свистящим шепотом. — Всех дебилов — под нож!.. Человеческий род пора чистить от грязи. Оставим только здоровое потомство…
Глава 5
Вспышка ярости была неожиданной, слишком резкой, он видел, как от него даже слегка отодвинулись, он слишком резко заявил о попрании общечеловеческих ценностей, и только Гаврилов, спокойный и благообразный, вскинул к полотнищу тента иконописные глаза, что-то подсчитал в уме, сказал мягко:
— А квартиры, полученные в результате зачисток от семей дебилов… отдадим молодоженам! Знаете ли, молодожены всегда нуждаются, а ведь это — будущее любой нации. Нет, не всем отдадим, а только тем, у кого появляется третий ребенок. А у кого четыре, пять — тем вааще!
Крылов скрипнул зубами. Ярость била в череп горячими волнами.
— Моими соседями, — сказал он, — могла бы стать многодетная семья с десятком детей. Которых не надо кормить и одевать до старости!
Тор подумал, бухнул:
— Насчет молодоженов хорошо. Но это когда еще!.. А сейчас, после зачисток от дебилов, такие квартиры стоит передавать нашим русским беженцам из Среднеазиатских республик. Они сейчас живут в землянках, их здоровые дети становятся больными, а мы этих…
Он грязно выругался. Откин деловито вписал в программу скифизации пункт о поголовной ликвидации лиц с замедленным развитием. Подпунктиком добавил, что индекс интеллекта будет определять особая комиссия.
— Что еще? — спросил он.
Владимир-2 сказал озабоченно:
— Надо еще один момент продумать… О кастовости, что ли. А то, знаешь ли, мы все «за», но кто-то побоится покупать кота в мешке.
Откин тут же растянул широкий рот в наглой усмешке, рожа круглая, как у кота, довольная:
— Кто не хочет покупать кота в мешке, пусть из него вылезает!
Тор рыкнул, не обращая на остряка внимания:
— Каста у скифов? Как варны у индийцев? Брахманы, шудры, неприкасаемые?
Владимир-2 покачал головой:
— Не то… Когда мне было пятнадцать лет, я пошел устраиваться на завод. С приятелем. В отделе кадров взяли нас слесарями, дали бумажку в зубы, сказали: идите по территории к большому корпусу… Понятно, вышли мы на эту территорию, оробели. Везде большие страшные машины ездят, каких в городе не видели, погрузчики, мужики в замасленных робах ходют… Все чужое, страшное, ни одного знакомого лица. А перед тем большим корпусом вовсе вышли с десяток здоровенных работяг, блестят от машинного масла, угрюмые как медведи, остановились покурить. Кое-кто присел на корточки, смалит, кто-то подгреб под задницу пару кирпичей…. Смотрят, а мы подходим. Подходим, а коленки дрожат, дрожат! Все мы, подростки, сильны и уверенны только в стае себе подобных, друг перед другом стараемся круче казаться, а вот так страшно, аж жуть!.. И тут мой приятель, Толька Худяков, говорит этим страшным мужикам жалобно: ребята, нет ли папироски…
Откин спросил заинтересованно:
— А что это?
Черный Принц шикнул, а академически образованный Раб Божий объяснил:
— Это сигаретка такая. Наполовину пустая, в плотной бумаге. С одной стороны трубочка получается, ее в пасть, а зажигают всегда с другой стороны…
Откин так и остался с открытым ртом, не понял, а Владимир-2 продолжил:
— Тут работяги сразу стали шарить по карманам, вручили ему папироску, дали прикурить, а тем временем то ли Толька поинтересовался, как тут работа и сколько за нее платят, то ли мужики сами начали расспрашивать, но Толька стоит среди них, как среди своих, смалит, беседует, будто век с ними жил и работал, а я как дурак в сторонке. Стою и чувствую, что я — чужой! Меня в этот закрытый клан для курящих не принимают. Мол, ах, так ты чище и лучше нас? Так и пошел бы ты от нас… подальше. Словом, тогда я многое понял, почему подростки курят. И когда нам врачи твердят, что через двадцать лет от рака легких загнемся, я тоже, помню, смеялся: нам парни, которые старше нас лет на десять, уже казались стариками! Двадцать лет — вечность.
Гаврилов спросил сочувствующе:
— Так ты тоже стал курить?
Владимир-2 удивился:
— С какой стати? Я к шестнадцати годам уже бросил. Пить, правда, пил, чтобы быть с работягами вровень… Но мы отвлеклись. Я хочу сказать, что все курящие чувствуют себя единой нацией. Как евреи или курды, которых другие нации не любят, и потому курды и евреи друг другу симпатизируют, помогают. По мелочи, конечно, но для спасения иногда достаточно бесплатной информации, которую тебе могут дать, а могут и не дать. Или даже не нацией, а небольшой кастой, которую не принимают в «чистые» общества, а для них выделяются особые места, как для негров, с надписями «Для курящих». Правда, курильщик обнаруживает себя только в моменты, когда достает сигарету. Он что-то вроде масона, который в обычное время ничем себя не выдает. Но есть касты, которые, помимо своих особых знаков, к примеру — обязательность приветствия себе подобных, еще и носят на себе определенные приметы. Прически, одежды, погоны. Может быть, скиф должен быть виден всегда?
Откин с отвращением посмотрел на Klm:
— Как меднолобые? Да чуть я двойное сальто с двенадцатого этажа на асфальт!..
— Как иезуиты, — подсказал ему Гаврилов. — Все-таки рыцари… в невидимых миру доспехах!
Крылов задумался, Откин снова сделал несколько пометок. Черный Принц пил угрюмо, больше посматривал по сторонам, прислушивался. Толпа гудит, ребята собрались решительные. Им что-то надо делать, руки чешутся. Если им не дать немедленно строить, то будут ломать уже построенное другими. Големы чертовы…
Крылов вздрогнул, когда Черный Принц с грохотом поставил кружку на легкий столик.
— Ненавижу Россию, — сказал Черный Принц. Подумал, сказал с чувством: — Еще со времен ее гребаной Древней Руси! Ну что за мазохизм в крови?.. Когда читаю наших историков про королевства Запада — смех берет! Одна-единственная деревня — уже королевство. А на Руси территорию, равную нынешней Франции, где население способно выставить хорошо обученную армию в полмиллиона человек, — занимает всего лишь племя! На Западе уже король, если владеет деревней и десятком мужиков с топорами, а у нас стотысячную профессиональную армию в поход на сильнейшую столицу мира — Константинополь ведет всего лишь князь! Причем в армии этого всего лишь князя есть и могучий флот, и сильнейшая конница, и тяжеловооруженная пехота… только военно-воздушного флота пока нет!.. Когда наш историк смотрит в сторону Запада, он со слюнями восторга называет «империей» то же самое, что у себя на Руси зовет «союзом племен», у них «города», у нас — «городища», у них рыцари короля (!) Артура — в полных доспехах шестнадцатого века, а у нас витязи князя (!) Владимира — чуть ли не в звериных шкурах… Мерзавцы. Ты прав, Костя. Этого уже точно не переделать! Раз эту гору дерьма, накопившуюся в наших душах, взглядах, идеях, стремлениях… нельзя разом перевести в добро, то проще всего плюнуть и отойти на чистое место.
— Но чистого места как раз и нет.
— Как нет? А Россия? Ее уже и другие начинают рассматривать лишь как географическое понятие. Если не мы, то с русскими станет то же самое, что с египтянами.
