– Зови демонов! – орал Томас яростно. – Зови! Пусть я попаду в ад за такой совет, но не хочу, чтобы этот гной в пузырях тебя коснулся!
Шляпки сомкнулись, Томас видел только сплошное бугристое поле. В волдырях двигались сгущения, волокна, размытые тени. Не в силах раздвигаться вширь, они начали выпячиваться вверх, угрожающе вздулись, готовые лопнуть, забрызгать все гнилостным ядом.
Калика был отрезан от всего мира, ибо земные нарывы уже заняли пространство на много шагов во все стороны. Но двигаться они перестали, как и увеличиваться в размерах. Воздух застыл, утихли крики птиц.
В мертвой тишине послышался нарастающий свист. На востоке высоко в небе блеснула хвостатая звезда, но не упала, а понеслась к ним – усиливая блеск, разрастаясь, рассыпая крупные шипящие искры.
Томас замер, держа перед собой меч. За ухом часто дышала Яра, выглядывала из-за плеча. Ее грудь касалась спины Томаса, он сквозь панцирь и вязаную рубашку чувствовал, как накаляется в том месте железо.
Звезда ударилась о дорогу, закрытую грибами, там вспыхнуло пламя, повалил дым, Томас ощутил резкий запах горящей слизи. Сзади закашлялась Яра, ухватилась ему за плечи. Томас незаметно раздвинул ноги для лучшей опоры: Яра не пушинка, каких любят мужчины, а настоящая женщина, как она говорила, для настоящих мужчин.
Из пламени и быстро рассеявшегося дыма поднялся человек. Был он высок и широк в плечах, на широком лице с чуть раскосыми глазами играла торжествующая улыбка. Он был немолод, матер, с высоким лбом, в глазах светились ум и уверенность в своих силах.
– Вот как это делается, – сказал он вместо приветствия.
Вокруг него была сожженная земля на три шага во все стороны, а дальше простиралась слизь, что дрожала, как желе, медленно просачивалась в землю. Даже вокруг Томаса и Яры грибы обратились в слизь, что подползла к их сапогам.
Олег ответил медленно:
– Значит, тебе это в новинку?
– Полет в магическом коконе – да, – ответил человек. – Но не наказывать ослушников. Меня зовут Бадри. Я покарал уже троих тебе подобных.
– Хорошо знать, что я не один, – ответил Олег. – Но тебе, как я вижу, нравится роль палача? Ведь в ваших заповедях сказано: «Не убий».
– Ого, ты что-то знаешь о нашем братстве и ты не наш? Тогда ты в самом деле должен умереть. Но убивают не только палачи, ты не тем ухом слушал наши заповеди. На войне тоже убивают, но на солдатах нет вины. Нет и на мне.
Он протянул руку к Олегу. Пальцы начали светиться синим огнем.
– Погоди! – вскрикнул Олег. Голос его был слабый, дрожащий. – Тебе хоть сказали, почему ты нас преследуешь?
– Я не спрашивал, – ответил Бадри с достоинством. – Послушание старшим – разве не высшее из достоинств? И оно вознаграждается. Ты сам видел, какая мощь в моих руках!
Уже вся кисть светилась, словно окутанная в полупрозрачную слизь. От нее начал вытягиваться язычок по направлению к Олегу. Волхв стоял, словно пригвожденный к месту.
Томас с проклятиями попытался сделать шаг: друга надо выручать, одного демона уже зарубил в Константинополе, другого – в Киеве, сгинет и этот, но узкоглазый Бадри сделал повелительный жест другой рукой, и ноги Томаса прилипли к месту. За спиной жалобно вскрикнула Яра, ухватилась за его плечи.
– Вы не должны были использовать магию, – сказал Олег погасшим голосом. – Это противоречит всему…
– Братству дозволено все! – возразил Бадри торжественно. – Если на благо большинству.
Синий огонь, бьющий из руки Бадри, почти касался его груди. Олег сказал отчаянным голосом:
– А судьи кто?
– Даже мне знать не дано.
Шерсть на волчьей душегрейке начала дымиться. Олег чуть отшатнулся, прищурился от жара:
– Не я это начал…
– А что ты можешь? – захохотал Бадри.
– Увы, немного… Все забыто, кроме самого простого. А самым простым я научился раскалывать землю.
Под ногами качнулось, раздраженно заворчало. Томас не удержался, упал на колени. Земля качнулась снова, затрещала. Внезапно лопнула, как спелый арбуз, трещина была с руку шириной, туда устремились пыль и пепел.
Бадри шатался, пытаясь устоять, взмахивал руками. Синий огонь погас, пальцы были растопырены, словно он пытался ухватиться за воздух. Томас заорал радостно:
– Так его!.. Бей Тайных и Явных!.. И всех, кто в Бога не верит!
Трещины побежали в разных местах. Бадри оглянулся, обратил к калике бледное лицо:
– Ты… ты погубишь нас всех!
– Все когда-то умрем, – ответил калика.
Он стоял и смотрел, как вся земля пошла льдинами, что шатались, двигались, некоторые опускались. Из
