Томас ахнул, замер с раскрытым ртом. Калика опомнился первым, пробормотал Яре громко, что рыцарь не согласится, ибо на таких конях только дурни ездят, а он дурнем казаться не захочет. Томас метнул на них гневный взор:
– Ну… услуга весьма странная. А кто просит?
Посланец мягко улыбнулся:
– Не велено говорить. Одно скажу: знатная дама, поручившая передать вам коней, пожелала остаться таинственной незнакомкой.
Калика, гадко улыбаясь, что-то шептал на ухо Яре, кивал на Томаса. Ухо ее заалело, потом вспыхнуло ярко-красным, щеки залило нежным румянцем, потом краска опустилась даже на шею. «Представляю, что он там шепчет, мерзавец, – подумал Томас бессильно. – Голову бы оторвать проклятому язычнику! Потом побрызгать живой водой, чтобы приросла снова, затем оторвать еще раз».
– Мы благодарны, – сказал он и добавил с нажимом: – Все трое. Эта знатная дама так и останется таинственной незнакомкой?
Человек пожал плечами:
– Сегодня – да, а завтра… Кто скажет, что будет завтра?
Он начал пятиться к двери. Томас сказал значительно:
– Я благодарю… Мы все благодарим за истинно княжеский подарок.
Посланец лишь улыбнулся от двери. Калика спросил подозрительно:
– А больше ничего она… или оно не передавало?
Человек уже на пороге вдруг хлопнул себя по лбу:
– Ах да, совсем забыл!
Улыбка его была натянутая. Лицо вытянулось, нехотя вытащил увесистую калитку, протянул Томасу:
– Это обязательное приложение.
– Ну, – сказал Томас гордо, – рыцари денег не берут…
Калика прервал:
– Сэр Томас, считай, что ты его ограбил! А грабить – благородно, сам уверял.
Томас взял деньги все же нехотя. Было что-то неприятное, даже унизительное – брать деньги от женщины, пусть даже богатой и знатной, у которой куры денег не клюют, хотя Томас так и не мог понять, почему куры должны клевать эти монеты. Тем более брать под пристальным взглядом лиловых глаз, не говоря уж о гнусной ухмылке калики.
Посланец уже затворял дверь, когда Томас сделал последнюю попытку:
– А нет такого… гм… тайного места, где мы могли бы… где я мог бы поблагодарить свою благодетельницу?
– Пока нет, – ответил тот, – но еще… совсем забыл!.. поручено передать просьбу покинуть город через южные врата.
Томас удивился:
– Нам в другую сторону!
– У некоторых людей есть причины задержать вас. А всем понятно, что поедете через северные ворота.
Томас помрачнел:
– Кто?
– Я слышал, ваш старый знакомый. Он же друг и родня князя.
– Как его зовут?
– Не помню. Какой-то половецкий хан, каких немало. Но вы выбили ему зубы где-то, теперь он хочет выбить зубы вам. По-старому зуб за зуб, да еще и по-христиански: долг вернуть сторицей.
Калика вмешался:
– Рыцарь не знает, но у нас и зубов-то столько нет.
– Хан придумает, что выдрать еще…
Томас грозно бросил ладонь на рукоять меча. Голос был подобен реву боевого рога, зовущего правоверных христиан на штурм сарацинской крепости:
– С мечом да на таких конях? Да мы их их же шапками закидаем! Даже не вынимая из них головы.
Посланец все не мог закрыть дверь:
– Умоляю, не надо драк! Вы должны уехать тихонько!
Когда за посланцем закрылась дверь, Олег сказал восхищенно:
– Томас, ты просто чудо!.. Такие кони!.. Я даже не думал, что ты и здесь сумеешь то да се… что-то где- то успеть. Правда, после пира ты что-то чересчур долго ходил до ветру… Правда, Яра?.. Но я ж не думал, что ты успеешь побывать в княжеской спальне…
Томас метнул на Яру мимолетный взгляд – еще подумает плохое о рыцарях Британии, – сказал с
