рябые, как Мрак? Может быть, там живут всего лет по сто, а затем мрут как мухи?.. Хрен его знает, мне думать некогда. Пусть лось думает, у него голова побольше… А рога какие!
Олег бережно взял Яйцо. Руки подрагивали, а пальцы от волнения пошли мурашками.
– Беречь надо пуще зеницы ока, – прошептал он. – За семью печатями!.. Даже пуще. У самого доброго человека бывают минуты, когда взял бы да и уничтожил весь белый свет. Беречь от всего, беречь и от всех…
Боромир протяжно зевнул, сделал щепоткой знак, отгоняющий порождения, что живут за чертой этого мира, в Народе их звали просто чертями.
– Давай-давай. Береги. Вижу, в надежные руки отдаю. Прямо кудахчешь. Авось убережешь в самом деле. Возьми еще и это. Хламу собралось в дупле, а тебе пригодится.
Он протянул Олегу обтянутую кожей и железом книгу Вед и бронзовый посох.
Громобой громыхнул:
– Сейчас взойдет солнце!
Олег заторопился:
– Все-все. Мрак, Лиска, уходим.
Таргитай спросил жалобно:
– А как отсель? Если пехом, то лет за сто доберемся до Гольша. Может быть.
Мрак быстро оглянулся на Боромира, Громобоя:
– Если они такие лихие ребята, как хвастались, то…
Олег тоже оглянулся на старшего волхва и Главного Охотника. Один зевал во всю пасть, уже забыв, кому отдал Яйцо и что вообще отдал, другой с наслаждением чесал волосатую грудь крепкими ногтями, поглядывал в угол, где лежали мягкие шкуры, а в лукошке темнела горка каленых орешков.
– Им не печет, – вздохнул он, – а вот нам…
Олег с величайшей бережностью обращался с Яйцом, шел на цыпочках. Когда перебирался через валежины, то страшился задеть сучок, а ямы, даже крохотные, обходил. Мрак ярился:
– До Гольша? Во-о-о-он до того дерева будем идти год!
– А ежели Яйцо хрястнет?
Когда исполинские деревья Большой Поляны скрылись из виду, Олег поставил Яйцо на землю, тут же спохватился, сунул Мраку:
– Держи крепко! А я попытаюсь отыскать Гольша.
Мрак с отвращением и опаской принял Яйцо, едва не выронил, спросил, держа на вытянутых руках:
– Ну и хрен с ним делать?
– Держи, – повторил Олег. – Лиска, проследи за ним. Тарх, держи Мрака за локти, а то вроде жабу держит, а не судьбу всего белого света вместе с богами, мухами и рыбами.
В напряженном молчании следили, как он лег посреди полянки, закрыл глаза. Грудь мерно вздымалась, лицо порозовело. Два раза чуть дернул ногой, затем на глазах расслабился, лежал совсем тихо.
Мрак не выдержал:
– Помирать собрался?.. Или спит? Клянусь старыми богами, выроню эту штуку.
– Только не мне на ноги, – сказал Таргитай, отскочив.
Лиска опустилась на колени, тревожно всматривалась в застывшее лицо волхва. Два рыжих муравья тащили по щеке оторванную ногу кузнечика, дергали в разные стороны, заползали на нос. Лиска нерешительно коснулась их розовым пальчиком. Один из рыжих, явно посообразительнее, бросил ногу и ухватился за новую добычу. Лиска с визгом отдернула, муравей висел на сомкнутых жвалах. Волхв не проснулся, хотя другой муравей, поглупее, пытался затащить ногу в ноздрю, явно приняв ее за вход в родной мурашник.
– Во дают, – сказал Мрак раздраженно. – Они комашек гоняют, а мы стой?
– Да разве это гоняют? – возразил Таргитай. – Вот мы втыкали им сзади соломинки, а потом какая быстрее…
Олег медленно распахнул глаза, мертво смотрел в просвет между деревьями. В синем безоблачном небе что-то мерцало, словно вспыхнула необычайно яркая звезда. Губы зашевелились с трудом, словно скованные морозом:
– Я отыскал дорогу… Зрел башню…
Лиска помогла ему подняться. Волхв пошатывался, кровь отлила от щек, а губы посинели. Таргитай спросил торопливо:
– А как доберемся? Туды ж тыщи верст!
Олег сказал еще тише:
– Я доставлю…
– Усех? – ахнул Таргитай с недоверием. – Ты ж дорогу еле-еле нащупал!
Мрак хмыкнул:
– А у него все через спину. Забыл, откуда родом? На легком деле пуп надрывает, а трудное запросто, как
