на жвалы, но ксеркс терзал, дрожал от боевого экстаза. На нем цепко держались за ракетную установку Семен и Кася, Семен сделал попытку переползти на джампа, тащил за собой липучку, но вовремя замер, боясь быть сорванным ветром.
– Продержитесь! – крикнул Влад. – Дотянем, берег близко!
Семен повернул к нему злое лицо, слова сорвало и унесло встречным ветром:
– Когда у нашей козы хвост вырастет!
Влад не расслышал, распластался на плитах спины. Муравьи какое-то время могут жить с оторванным абдоменом, но джамп без брюха просто кувыркнется в воздухе и рухнет на землю… или в воду!
Семен переполз Головастику на голову. Тот остервенело рвал главные мышцы врага. Семен попытался ухватить за мандибулы, но это было все равно что пытаться остановить стотонный гидравлический пресс. Попробовал закрыть разъяренному диму глаза, но тот все так же видел врага в феромоновом зрении и в тактильном, помехи не ощутил вовсе. В отчаянии Семен обеими руками ухватился за края огромной раны джампа. Густая кровь выплескивалась упругими толчками, пенистые шары вздувались, словно кровавые пузыри на губах умирающего. Семен с силой стянул края, к его облегчению, кровь потекла струйкой жиже.
– Еще немного! – донесся страдальческий крик сверху.
– Когда еще черт помрет, – прохрипел Семен, – а он еще и не хворал…
Руки быстро немели, а тело, лишенное комбинезона, дрожало от холода. Зеленоватая кровь жгла пальцы. Мелькнула мысль вцепиться и зубами, святые отшельники вовсе питались этими летающими акридами, вдруг ощутил стук по всему телу, словно снизу обстреляли горохом. Сквозь пелену в глазах увидел поднимающееся к небу облако темных горошин. Споры? Переспелый гриб выстрелил созревшими спорами? Дотянули?
Сухой треск, который ему чаще всего напоминал жужжащую кофемолку, внезапно стих. Пурпурные крылья джампа бессильно повисли. Семен ощутил, как разом потеплел воздух, они вошли в прогретый слой прямо над землей, тут же мощный толчок бросил головой вперед в мягкий бок джампа, прямо в жуткую рану. Липучка вытянулась, лопнула. Семена швырнуло еще дальше, пронесло по камням.
Тело ученого вспомнило давно забытое, когда он еще не был доктором наук: Семен обнаружил, что как-то перевернулся через голову и снова стоит на ногах, кулаки сжаты, а глаза рыщут по сторонам, выискивая угрозу. В сторонке мелькнули толстые зады крупных жуков – прятались под обломки скал. Донесся топот убегающих зверей: втрое-вчетверо крупнее носорогов, мелочь по меркам Мегамира, а в трех шагах бешено взметнулись к вершинам деревьев булыжники, обломки сухих бревен, комья земли – зарывался испуганный его падением неведомый зверь.
В двух десятках шагов медленно распрямлялись стебли дерева. Семен понесся со всех ног, остро жалея, что их всего две. Мертвый джамп, чья жизнь оборвалась в полете, лежал на спине, подмяв крылья, и бесстыдно выставил белое брюхо. Радужные крылья закрыли поляну на десятки шагов. Свирепый Головастик рвал врага залитыми кровью жвалами. Кася сидела на нем, надежно приклеенная. Несмотря на татуировку, она стала белой как мел, даже разноцветные полосы на лице стали серыми, как пепел. Обеими ладошками она плотно зажимала рот, а глаза то распахивались, как блюдца, то закрывались вовсе.
Семен крикнул на бегу:
– Где Влад?
Кася дернулась, резко повернулась. В глазах блестели слезы:
– Семен!.. Господи, ты цел!.. Я тут с ума схожу!.. Влад был на этом чудовище до последней минуты…
Семен, чувствуя непоправимое, бросился к джампу. Могучие красно-синие с оранжевыми искрами крылья закрыли половину поляны. Семен вспрыгнул на крыло, побежал по хрустящей, как молодой лед, поверхности, поскользнулся, проехал на животе с десяток шагов, пока не уперся в переплетение толстых склеритовых жилок.
Он попытался приподнять огромную, как гора, тушу, чувствуя нелепость затеи. Но этот мир в самом деле нелеп: под джампом зашелестело, сдвинулись крупные кристаллики кварца, показались ищущие пальцы. Семен ухватился, покрепче уперся ногами. Показалась рука, а следом он выволок и варвара. Бледный, исцарапанный, тот дышал тяжело, глаза потеряли фокус.
– Придавило надкрыльями, – сообщил он, жадно хватая ртом воздух. – Не успел… Большая Вода рядом, тянул… Женщина цела?
– Ты прилепил ее так, что сам черт не отдерет.
– Что такое черт?
– Ну, такой зверь. Сильный и хитрый.
– Справимся, – пообещал Влад. Грудь вздымалась все медленнее, лицо обрело прежнее жесткое выражение. – Головастик?
– Расчленяет джампа.
– А… Ладно, пусть каждый получит свои маленькие радости. А Хоша?
– По-моему, он бессовестно спал, пока мы сражались за жизни.
– Гм… он верил в нас.
ГЛАВА 39
Головастик все еще распарывал джампа. Бугры летательных мышц были взрезаны как исполинской бритвой. Обе прыгательные лапы уже болтались на обрывках сухожилий. Семен помог варвару отодрать Касю, отметил, что на этот раз проводник спросил сперва о женщине, потом о ксерксе и бусе.
Кася упала им на руки, почти потерявшись в мешковатом комбинезоне:
– Мы вырвались?.. Вырвались, да?
