Мол, знаю за тобой многое, но такое… Влад ощутил, как обрушился потолок, обдало смертельным холодом. Мысли провалились в пустоту, сердце едва барахталось в тине.
Генетики задвигались, кто-то вскрикнул. Другой выронил водяной шар, тот распластался по шероховатому полу, помещение заполнил неприятный запах. Полищук оглядел бледные замершие лица, все напряженно ловили каждое слово, покачал головой:
– Недооценивал… Суметь вызвать Станцию, а? К тому же не с походной рации, ты мог видеть, как обращаться, а с нашей стационарной! Будто чуял, что антенна выведена наверх!.. К счастью, на Станции не поверили, решили переспросить. А ты, Великий Вождь, как раз удалился восвояси. Я пришел, когда на экране высветился настойчивый запрос. Мне ничего не оставалось, как объяснить от твоего имени, что, мол, ложная тревога, то да се.
Послышался слабый вздох облегчения, лица светлели. Кто-то поспешно скреб пленку с пола. Кася и Семен смотрели непонимающе, а Влад сгорбился, словно внезапно перебросили из жаркого полдня в холодную ночь. Разом заныли раны, в голове зашумело. Он собрался с силами, призвал в помощь Создателя, сказал Полищуку ровным надменным голосом, каким вождь говорит с рабами из других племен:
– У вас есть шаманы?.. Я хотел бы, чтобы кто-то из лучших осмотрел мои царапинки.
Полищук несколько мгновений смотрел в бледное, изнуренное лицо. Генетики застыли, Влад видел в их глазах почтение. Полищук вздохнул:
– Жалею, что ты не с нами. Ты умен и очень опасен.
Влад надменно вскинул подбородок:
– Это еще что! Меня любят боги Мегамира. Я еще увижу, как твой труп разнесут бакты.
Полищук сгорбился, нехотя кивнул одному из коллег:
– Взгляни.
Генетик, угрюмый пожилой мужчина, умело содрал бинты, присвистнул. Еще двое подошли, ахнули, рассматривая цепочку кратеров, откуда медленно сочилась зеленовато-розовая жижа. По знаку угрюмого генетика, его звали Петром, принесли щипцы, растворы, клещи. В четыре руки раздвинули ранки, хватаясь за края омертвевшей кожи – вспрыснули обезболивающее. Влада корчило, трясло, глаза обезумели – безжалостно выскоблили зеленоватые комочки, покрытые загустевшими сгустками крови.
Петр покачал головой уважительно:
– Терпел… У Рябка на жвалах была плесень, внедрилась в кровь!
– Но не переломила? – удивился Полищук.
– Сам не верю. В крови варвара явно антитела, что побивают, даже если не сразу, всякую заразу. Нужно бы на опыты!
Полищук повернулся к Владу:
– Слышал?
Влад, бледный, с закушенной губой, едва держался на ногах – генетики поддерживали под руки, прошептал ненавидяще:
– Увижу, как твой пепел разнесет ветер…
Из черноты выступали лица, пропадали. Звуки уходили. Видимо, потерял сознание, ибо обнаружил себя уже за столом. Руки лежали на массивной крышке, толстая липкая лента прижимала оба запястья. Напротив сидели Полищук и Петр, его помощник, беседовали приглушенными голосами.
С той стороны прикованного Влада сидела Кася. По ее дыханию Влад ощутил, что девушка смертельно напугана, но держится гордо, вызывающе. Сердце сжалось от жалости.
– Чувствуешь себя лучше? – поинтересовался Полищук.
Мышцы и внутренности Влада горели как в огне. Лекарства буквально выжгли остатки плесени, а с ней и пораженные ткани. От боли Владу чудилось, что лицо Полищука вытягивается, перекашивается, а то и пропадает вовсе.
– Замечательно, – прохрипел Влад. – Если у вас существует ад, то, надеюсь, ваш любимец Рябко и полч чувствуют себя точно так же.
Полищук переглянулся с Петром, тот буркнул:
– Мне кажется, это не простой варвар.
Влад сказал через силу, с подобающим негодованием:
– Конечно же, я не простой!
– Кто ты? – быстро спросил Петр.
– Я Великий Воин и походный вождь!
Полищук криво улыбнулся, кивнул Петру:
– Коллега. Походный – это когда власть переходит в военные руки. Мол, в походе нужны смелые люди.
– Бонапартик, – понял Петр. – Из какого племени?
– Из великого племени Симона Петлюры!
Их лица оставались бесстрастными. Полищук перевел холодный взгляд на Касю:
– Где повстречали?
