от них шел запах горького страха. Джамперы с неохотой остановились, смотрели на Полищука. Тот привстал, всмотрелся в перекошенное болью лицо варвара.
– Ну как? – спросил он торопливо. – Будешь с нами сотрудничать?
Он вздрагивал, Влад увидел в глубоко запавших глазах искры безумия. Генетик дышал тяжело, часто облизывал губы. Влад выдавил с усилием, словно тащил огромную глыбу:
– Буду.
– Вот и хорошо, – сказал Полищук поспешно. В лаборатории послышался общий вздох облегчения. Петр с проклятием отшвырнул клещи.
– Но за это я убью тебя!
Он сказал с такой убежденностью, что в пещере словно повеяло смертью. Генетики застыли, почти со страхом глядя на залитого кровью, прикованного к столу человека.
Полищук натужно засмеялся:
– Когда еще у нашей козы хвост отрастет! Но я ценю храбрость. Сам такой: буду лягаться и царапаться, даже когда меня поволокут в ад… А теперь, пани Кася, пора наверх с вашей рацией. Не предлагаю воспользоваться нашей, как сумел этот герой, боюсь, все же кто-то заметит подмену!
Касю увели, Влад уронил голову на руки. Клей уже застыл, вморозив кисти в монолит камня, сросся с каменной глыбой стола. Он пытался восстановить равновесие духа и мысли, как учили с детства, всячески пытался вообразить себя почтенным старцем, мол, сидит на ласковом солнышке, а вокруг и вверх-вниз с веселым визгом носятся внуки и правнуки… однако перед глазами всякий раз вставал каменный пол, залитый кровью, посреди кровавой лужи лежит он – Влад, сын Кремня, затылок раздавлен мощными щипцами.
Кася пришла не скоро, бледная, с вытаращенными глазами. Ее бросили по другую сторону стола, приклеили. Худое тело мелко дрожало, руки вздрагивали. Влад только раз встретился с нею глазами, но увидел все, что произошло наверху. Соколов на этот раз разговаривал чуть дольше, поинтересовался варваром, сожалел, что Семен снова шастает где-то в обнимку с боевым муравьем, давно не слышал голос химика. Отпустил комплимент Касе, но чересчур часто посматривал поверх экрана, откуда накатывались волны странного пара, опыт завершался успешно, суля премии и открытия, так что связь длилась едва ли дольше, чем обычно.
В пещеру втащили новую аппаратуру. Генетиков осталось всего двое. Вместе с Петром прикрепили ему на лоб и виски тонкие металлические пластинки. Петр все похваливал бесстрашие вождя: не трусит, проводков не боится, настоящий воин, только трусы верят в магию… Влад презрительно молчал.
Полищук явился, когда генетики настраивали аппаратуру. Хмурый, чем-то рассерженный, молча опустился за стол напротив Влада, уставился красными от недосыпания глазами.
– Последний раз предлагаю союз, – сказал он зло. – Ты в самом деле нравишься, сын вождя. Не дурак, в чем-то похож на меня. Мы могли бы работать вместе. Каждый на своем месте.
Влад надменно процедил:
– Не трать слов. Меня приковали не для речей.
Полищук с силой потер лоб, словно сгоняя остатки сна:
– Верно. Но дело в том, что аппаратура пока что грубовата. Исследуя твой мозг, разрушит его полностью. Это больно и… боль ты, конечно же, вытерпишь, но через несколько минут станешь полным идиотом. Честно говорю, я этого не хочу. Мы – маги, шаманы, а для обыденных дел нужны вожди.
– У вас есть джамперы, – бросил Влад высокомерно.
Полищук с досадой отмахнулся:
– Джамперы воевать и грабить готовы всегда, но умрут от одной мысли, что надо работать. Полчи еще хуже – тупые, злобные, раздражительные твари. Пока не созреют новые, нам позарез нужны надежные союзники.
– Наверное, – сказал Влад медленно, – ты прав… Мы все приспосабливаемся к этому миру… С большими потерями, понятно. Рано или поздно вы свое дело сделаете… Вы или… другие. В одних племенах люди будут приспосабливаться сами, в других… вот так. Будут ускорять приспособление… Наверное, я стал бы на вашу сторону. Но человек… только тогда человек, когда он следует зову души, а не холодному расчету, как богомол или паук. Потому считай, что я выбрал окончательно.
Он молчал, презрительно отвернув голову. Полищук вздохнул, без охоты кивнул техникам. Пластинки на висках Влада начали нагреваться. Полищук повернулся, вперил взор в экран. Влад рванулся – мышцы затрещали, громко хрустнули суставы, однако ладони остались на столе.
Полищук оглянулся, зло сузил глаза:
– Лиса, попав в капкан, при виде охотника отгрызает себе лапу. Попробуешь?
Влад задержал дыхание: враг прочел его мысли. Уже нагнетал кровь в мышцы, готовясь страшным рывком оторвать себя от прикованных кистей. Уже определил траекторию прыжка, чтобы успеть уцепиться зубами в ненавистное горло. Успеет, только бы перетерпеть адскую боль, что на миг затмит сознание, когда оторвутся кисти, а кровь брызнет щедро…
Полищук отвернулся, на экране заплясали бесформенные пятна, появились цветные полосы, цифры.
Внезапно с порога раздался рассерженный крик. Вбежал Петр, он почти силой тащил бледного взъерошенного человека в мешковатом скафандре. Тот зло размахивал руками, отпихивался.
– Вячеслав Иванович!
Полищук с досадой повернулся:
– Что еще?
– Неприятности!
