деликатно отвернулся, лишь бесстыжий Хоша презрительно фыркал, нетерпеливо ерзал жестким задом по темени ксеркса – мол, сколько можно ждать! – отчего звук получался не более музыкальный, чем скрежет ножа по стеклу.
Влад оттолкнулся длинным шестом. Головастик тут же лег, вцепился всеми шестью. Длинные сяжки беспокойно двигались, едва не касаясь воды. Ракетная установка выглядела странновато, по трубам суетливо прыгал Хоша, пытался убежать. Влад ухватил за лапу, передал зверька Касе. Хоша заверещал отчаянно, Кася в испуге разжала руки, и Хоша, лягнув ее крепкими задними лапами, в один гигантский прыжок оказался на берегу.
Влад, рассыпая проклятия, остановил плот, перепрыгнул обратно на камни. Бусю ловить не пришлось, сам прыгнул к варвару, заискивающе начал рыться в волосах, выбирая несуществующих клещей, совал пальчик в ухо, а средней лапой чесал Владу лопатки.
– Не подлизывайся, – буркнул Влад и, прижимая Хошу к груди, мощным толчком перенесся на плот. – Не будешь слушаться – отдам Касе.
Хоша с несчастным видом прижался к его плечу и шее. Высохший обломок, теперь плот, качнулся, нехотя пошел от берега к зеленым листьям, что кое-где задирали толстые пористые края, в других местах опускали в воду, открывая столбики, торчащие по одному из надутых воздухом клеток.
Плот шел медленно, устойчиво. Самый тяжелый сук находился под водой, не давая перевернуться. Кася лежала, прижавшись к твердому боку ксеркса, словно к металлическому боку вертолета. Плот вскидывало, бросало в бездну. Она отчаянно трусила, но, к большому удивлению, ее не тошнило. Даже страх был странный, словно отсутствие или почти отсутствие гравитации искривило психику.
Плот подошел к мясистым зеленым полям, начал протискиваться – сквозь воду смутно просвечивали в солнечном свете подводные стволы, странно гибкие, не в пример жестким деревьям леса, уходили в зловещую бездонную темень. Изредка мелькали громадные тела, плот в сравнении с ними выглядел соринкой. Кася вздрагивала, прижималась к разогретому боку ксеркса. Семен с кряхтением орудовал шестом, помогал варвару.
Когда застряли, Влад перебрался через загнутый толстый край, с силой потянул за веревку. Семен бросил шест на липучку, перескочил к Владу:
– Помочь? Почему не свистнешь железнобокому?
– Слишком смел, – буркнул варвар с гордостью. – Вдруг решит, что нам грозят те звери?
Семен обернулся, веревка выскользнула из онемевших пальцев. Из стены Тумана вырастала, наливаясь мокрым блеском, зеленая гора, покрытая слизью. Чудовище. Семен сразу вспомнил динозавров, но тут же поправился, ибо динозавры были помельче.
– Тяни, – напомнил Влад. – Надо успеть до темноты.
– А успеем?
– Должны. Ночью здесь умрем.
Семена осыпало морозом. Он потянул с такой силой, что ноги прогнули тонкую зелень. Там просвечивали раздутые подушки, темнели ядра, чудовищно толстые, дутые, такие бывают только у водяных деревьев. Ярко блестели, перекатываясь между стенами клеток, серебристые бурдюки воздуха.
Солнце жгло, Семен пил часто, помногу. Плот протискивался через бескрайнее поле из сдвинутых листьев, каждое с крышу китайской фанзы. Влад дважды уходил вперед, ловко прыгая через вспотрошенные края, приносил сочных молодых личинок, пакеты яиц странных водяных зверей, вид которых вызывал у Семена смутные ассоциации, скармливал ксерксу. Тот все еще лежал, словно ему было дурно, но ел так, что трещало не только за ушами, но сочный хруст шел по всему бронированному телу.
Кася есть отказалась, лишь пила, солнце прожаривало ее даже в комбинезоне Семена. Хоша не столько ел, сколько брезгливо расковыривал яйца, после чего тщательно осматривал замершую в страхе Касю, искал не то клещиков, не то вшей.
Пошла чистая вода, хотя огромные плавающие листья по-прежнему уходили в стену Тумана. Влад начал отпихиваться не только от толстых тяжелых листьев, но даже от воды. Пленка сильно прогибалась, но варвар умело смещал давление. Его вкрадчивые движения напоминали Касе водяных зверей, что так молниеносно носились по воде, когда шли через озеро с бродяжниками.
Она судорожно вздохнула, плотнее закрыла глаза. Когда шли с бродяжниками, почти везде была зеркальная гладь озера, а здесь постоянно надвигались водяные горы, медленно и страшно поднимали плот, Кася задерживала дыхание, все ждала, когда же закончится эта жуть, а плот все поднимался и поднимался, а затем, когда умирала от страха, их обломок дерева начинал скользить с водной горы в бездну, в то время как навстречу уже наползала другая водяная гора – выше, страшнее, тяжелее.
Воздух не двигался, тяжелый, как снежная гора. От тяжелой массы воды шел жуткий холод. Тело застыло, первая внезапная судорога так вывернула ей ногу, что Кася вскрикнула от боли страха: как бы жилы не разорвались вовсе! Семен оглянулся с неудовольствием. Устыдившись, она торопливо поворачивалась к солнцу то одним боком, то другим, жгучие лучи сразу сняли боль. Хорошо, варвар даже не оглянулся. Это как раз тот случай, когда хорошо, что он не посмотрел на нее.
Семен пристроился с другого конца плота, яростно отталкивался шестом. Каким-то образом сразу перенял манеру варвара, отталкивался мощно, часто, разминал застывающие на холоде мышцы. Влад косился на химика с одобрением.
Кася ерзала, прогревалась, как вдруг над ней прозвучало жесткое:
– Застынь! Не двигайся.
Она послушно замерла, спросила шепотом:
– Что стряслось?
– Большие звери, – ответил Влад жестко. – Шевельнешь пальцем, сброшу!
Он вытащил шест, уложил вдоль бревна. Семену бросил негромко:
– Будь готов. Идем прямо на водяного Гиганта.
Семен с шестом в руках опустился на четвереньки:
