как можно сильнее унизить ее и использовать Дафну, чтобы уладить дело наиболее мучительным для Бетси способом.
В такие минуты атмосфера дома Коллингхемов просто давила меня, а потому остальная часть вечера – во всяком случае так мне казалось – прошла весьма натянуто. Только Си Джей пребывал в отличном настроении – ситуация явно развлекала его. К счастью, он имел обыкновение рано ложиться спать, так что в десять тридцать мы уже разошлись.
Когда я надевал пальто, Дафна потянула меня в сторону и с победоносной улыбкой показала мне двадцатипятицентовую монету.
– Пол поспорил со мной на четверть доллара, что мне не удастся умилостивить старого Си Джей. Признайся, Билл, ловко я это устроила, а?
Ее длинные, густые ресницы затрепетали.
– Я собираюсь завтра в город, – добавила она. – Теперь, когда я спасла Фонд, столь обожаемый Бетси, она могла бы по меньшей мере в виде компенсации одолжить мне тебя на завтрашний ленч.
Ленч в обществе Дафны означал очень долгое и изматывающее мероприятие. Однако я знал, что если я попробую открутиться от этого, то еще более осложню Бетси ее и так не простые семейные отношения.
– Ну конечно! – ответил я.
В автомобиле Бетси была просто чудесной. Она ни словом не обмолвилась ни о моей неудачной попытке поддержать ее, ни о том, насколько глубоко уязвил ее Си Джей. Я знал, что ее гордость не позволит ей сделать это. Пол тоже был очень мил. Он ничего не сказал о своем пари с Дафной и предпочел рассматривать все случившееся просто как исключительно удачно осуществленную сделку.
Фаулеры первоначально намеревались завернуть к нам на выпивку, однако когда мы добрались до Бикмен-плейс, Сандра вдруг заявила, что у нее разболелась голова. После каждого вечера, на котором не она была объектом всеобщего внимания, у нее начинался приступ мигрени. Это был лучший способ реванша. Пол, как и всегда в своих отношениях к ней, был мягким и кротким, как ягненок.
– Моя бедная малышка! Ты, наверное, перетрудила свою очаровательную головку.
– Нет, Пол! – ответила она. – Это все мерзкие ликеры Си Джей.
Бетси вышла возле нашего дома на Бикмен-плейс, а я снова, как и вчера, поехал отвозить Фаулеров. На обратном пути я почувствовал себя угнетенным и подавленным. Даже после трех лет счастливой супружеской жизни с Бетси случались минуты, когда я особо остро осознавал, что Бетси и я, вопреки всем внешним проявлениям независимости, в сущности, являемся рабами Си Джей. И вообще весь этот день был для меня исключительно неудачным! В отношении моего вице-председательства все кончилось ничем; я вынужден был пассивно наблюдать, как Си Джей третирует мою жену... И ко всему этому мне предстоит ленч с этой чокнутой девятнадцатилетней девчонкой, на который она велела мне ее пригласить. Мне показалось, что меня – как и Сандру – охватывает непреодолимое желание стать какой-нибудь важной фигурой.
Я взглянул в окно и с удивлением сообразил, что нахожусь перед домом Анжелики.
Глава 3
Я прекрасно понимал, что с моей стороны крайне неразумно останавливаться перед домом Анжелики. И я отнюдь не старался убедить себя, что должен нанести Анжелике визит вежливости. Я даже не ощущал потребности снова увидеть ее. Просто под влиянием внезапного импульса мне захотелось сделать что- нибудь, что не имело бы никакой связи с семейством Коллингхемов, нечто такое, чем великий Си Джей мог бы быть недоволен.
Я припарковал машину возле дома, вылез, нажал кнопку у входной двери, а когда замок щелкнул, поднялся по лестнице. Дверь мне отворила Анжелика. Я ожидал увидеть больную, в лучшем случае начавшую поправляться после событий вчерашнего вечера женщину, но... меня ожидало нечто совершенно иное! Перемена была поразительной. Передо мной стояла Анжелика, одетая для выхода, в черном костюме, с желтым шарфиком на шее. Костюм ее не был ни новым, ни специально сшитым, но то, как она его носила, и ее великолепная, не имеющая изъянов красота не оставляли сомнений в том, что Сандра рядом с ней померкла бы, как свеча перед солнцем, а Дафна выглядела бы маленькой вульгарной выскочкой. Я вдруг, Бог знает почему, почувствовал себя счастливым.
– Проезжал мимо, – сказал я ей, – и заскочил узнать, как ты себя чувствуешь.
Выражение ее лица не изменилось ни на йоту при виде моего вечернего костюма. В ее глазах не было ни удивления, ни радости.
– Может, зайдешь на минуточку? – спросила она равнодушно.
Я вошел следом за ней в старательно убранную гостиную. Дверь в спальню была открыта; я заметил, что и эта комната убрана. В моем настроении, вызванном поведением Си Джей, эта скромная квартирка, столь резко отличающаяся от великолепия, окружавшего меня лишь недавно, подействовала на меня успокаивающе.
Анжелика достала сигарету и закурила. Со мной она держалась официально, всячески избегая каких- либо намеков на наши прежние отношения.
– Вчера я вела себя как глупая истеричка, – сказала она. – И должна была произвести на тебя ложное впечатление.
– Ты произвела на меня впечатление больного человека.
– Я говорю о Джейми... и что я страшно все преувеличила. Представила ситуацию ужасно мелодраматично – а на самом деле все обстоит не так. Я хочу прежде всего, чтобы между нами не было никаких недомолвок: мне не требуется твоя помощь. Я всегда сумею за себя постоять... если, конечно, возникнет такая необходимость.
– Неужели?
– Джейми, конечно, нелегкий человек, я готова это признать. Особенно, когда он выпьет хотя бы немного, а он пил уже с неделю. Но теперь он снова в форме. Он был здесь после обеда; чувствует себя прекрасно, и вообще все в порядке.
Ее неуклюжая попытка обелить Джейми и явное желание поскорее захлопнуть за мной дверь задели меня.
– Звучит, как сказка, – сказал я с иронией. – И как давно это длится? Или такое положение установилось еще с Кэролом Мейтлендом?
Анжелика была скорее удивлена, чем обижена моими словами.
– Я уже почти забыла, что Кэрол Мейтленд существовал когда-то на свете, – сказала она. – С Джейми мы познакомились два года назад в Поситано.
– Пожалуй, вполне достаточно времени, чтобы сделать из него порядочного человека, а?
– Ты хочешь сказать, что он должен на мне жениться? Нет, Джейми никогда не женится на мне... никогда! Пусть хоть сто лет пройдет! Он женится только на наследующей миллионы владелице собственной яхты и коллекции бриллиантов в сейфе своего папочки. Разве не это предел желаний всех литераторов... и экс-литераторов тоже?
Хотя я великолепно знал, что этот камешек брошен в мой огород с вполне определенной целью, я почувствовал ярость, ясно понимая, что с яростью опоздал на целых три года. Я всегда чувствовал себя обиженным судьбой, не позволившей мне сыграть финальную сцену тогда, в Портофино. Случай сделать это представился только сегодня.
– И для тебя достаточно связи такого рода?
– Вполне.
– Но меня тебе достаточно не было!
– Билл!..
– Теперь я, конечно, все понимаю. Вначале я тебе подходил. Еще бы! Известный американский романист – вполне приемлемый товарищ, чтобы шляться по Европе. Но я не был еще вполне на уровне, не так ли? Кэрол Мейтленд был лучше! Он стоял выше меня. Ну, а если речь идет о Джейми, то он, видимо, обошел на дистанции нас обоих! Я не пробовал тебя душить, например! Я старался содержать тебя и, разумеется, совершил самую банальную, самую примитивную ошибку, женившись на тебе!
