склонилась над ним, взяв его лицо в руки:
— Максен! Максен!
Не открывая глаз, он крикнул что-то на норманнском языке. Содрогаясь все телом, рыцарь двигал ногами, стараясь сбросить простыню. Райна в отчаянии встала с постели, волоча за собой цепь и, подойдя к ширме, позвала Кристофа.
— Ему хуже, — предупредила она, — он бился в судорогах.
Повернув голову брата, Кристоф поочередно поднял тяжелые веки — глаза покраснели, зрачки сузились.
— Максен, — позвал он.
Не дождавшись ответа, юноша схватил брата за плечи и встряхнул, но Пендери-старший только вскрикнул и перевернулся на живот.
С испуганным лицом, блестя глазами, полными слез, Кристоф попросил Райну:
— Надо перевернуть его на спину. Вы поможете мне?
— Конечно.
— Я это сделаю, — вмешался сэр Гай. Оттолкнув ее, он перешагнул через цепь и помог юноше перевернуть хозяина на спину.
Райна почувствовала себя оскорбленной: ее так бесцеремонно оттолкнули. Правда, после услуги Максен кулаком ткнул в подбородок сэра Гая.
— Черт побери! — выругался тот, мотнув головой и потирая подбородок, на котором потом появился синяк.
— Держите его, — попросил Кристоф, прикрыв простыней тело брата. — Я скоро вернусь со снадобьем.
Уходя, юноша ласково коснулся плеча прекрасной саксонки:
— Это не ваша вина.
И исчез за ширмой.
Райну удивило, что Кристоф по-прежнему считает ее невиновной в смерти Томаса и ранении Максена. Странно, но юноша не выказывает ей никакой ненависти. Для нее было бы гораздо легче, если бы все как один презирали ее. Тогда она бы ожесточилась на Максена, не испытывая никаких других чувств.
— Если это не ваша вина, то чья? — спросил Гай, глядя на нее из-за плеча.
В его словах была доля истины, но девушка не преминула съязвить:
— Обращайтесь к герцогу Вильгельму.
— Королю Вильгельму, — поправил ее Гай.
«Спорный вопрос, однако не стоит пускаться в пререкания», — подумала она. И промолчала, хоть это и нелегко далось ей.
Одержав пусть небольшую, но все же победу, рыцарь горько улыбнулся и взглянул на Максена:
— Не хочу, чтобы вы находились за моей спиной, Райна. Обойдите меня и стойте так, чтобы я вас видел.
— С чего вам меня бояться?
— Немедленно! — голос сэра Гая был непререкаемо тверд. Тяжело вздохнув и гремя цепью, Райна подошла к кровати.
Гай, открыв рот, хотел что-то сказать, но промолчал — его хозяин опять забился в судорогах. Навалившись на Максена всем телом, рыцарь держал его, пока не прошел приступ:
— Борись с болезнью, Максен, борись.
Ласковость, звучавшая в голосе сурового норманна, говорила о том, что тот испытывает к Пендери гораздо более теплые чувства, чем простое почтение вассала к суверену. Способен ли Максен ответить взаимностью?
— Вы друзья? — спросила Райна. Выражение лица рыцаря сказало ей, что она переступила грань дозволенного:
— Ваш презренный голос здесь не к месту. Сделайте одолжение, замолчите.
Райна обиженно замолчала.
Вскоре появился Кристоф, ведя за собой Сету и двух женщин, чьи руки были заняты кувшинами, тазами и кусками ткани. Сета дерзко смотрела на пленницу, победная улыбка играла на ее губах, а вот Милдред и Лусилла отвели глаза. Они были из одной деревни, и их забрал Томас одновременно с ней. Милдред и Лусилла дружили с Райной, но теперь двусмысленное положение подруги сбило их с толку, и они не знали, как себя вести.
Сету Томас нашел в деревне недалеко от Гастингса и привез с собой. Несколько месяцев девушка делила с ним ложе, и хотя хозяин не называл ее «леди Сета», она добивалась этого.
Все изменилось с приходом Райны. Когда она отказалась стать женой Томаса, Сету отправили восвояси, лишив милостей, и она затаила дикую злобу.
— Леди, вода и полотенце — для вас, — проговорил Кристоф, кивнув на сундук, — и одежда. Если вы собираетесь быть рядом с Максеном, вы должны позаботиться о чистоте.
Нахмурившись, Райна оглядела себя — погребение и два дня, проведенных в темнице, не прошли бесследно. Ну, разумеется, надо соблюдать чистоплотность.
— Спасибо, Кристоф.
— Вам надо помыться.
Означает ли это, что она должна прилюдно раздеться догола? Будто угадав ее мысли, юноша пояснил:
— Когда все уйдут.
Прикрыв рот рукой, Сета хихикнула.
— Замолчи! — рассердился Кристоф.
Он с видимым неудовольствием подал ей таз и полотенце:
— Оботри его.
Именно этого Сета и ждала. Она намочила полотенце и медленно провела по мускулистой груди Максена, потом по животу.
Это был какой-то любовный танец, творимый рукой Сеты. Райна, наблюдая за ним, ощетинилась на секунду.
— Поднимите его, — попросил Кристоф Гая, — я дам ему снадобье.
Рыцарь приподнял Максена и держал его, пока Кристоф вливал в рот раненого лекарство. Максен был в полубессознательном состоянии, но все-таки пытался протестовать, а потом под действием снадобья успокоился.
Вздохнув с облегчением, Кристоф занялся постелью брата. Вместе с Милдред и Лусиллой он так рьяно принялся за дело, что Райна была вынуждена подобрать под себя ноги, чтобы их не оттоптали. Полы подмели, постелили новые половики, по ним разбросали травы. Максена приподняли, меняя постельное белье, и Райна опустила глаза, стараясь не смотреть на обнаженное ниже пояса тело.
Заметив ее смущение, Сета рассмеялась:
— Может, ты закончишь обтирание милорда, — и протянула ей влажное полотенце. — Или вымоешься сама?
Смеясь, она хлопнула Райну по щеке.
Они давно враждовали, но сейчас все стало хуже: ведь Райна была поставлена в более унизительное положение, чем Сета.
— Тебе это доставляет огромное удовольствие, зачем я буду лишать тебя радости, — проговорила Райна.
Сморщившись и обнажив зубы, белизна которых так выделялась при черных волосах, девушка замахнулась полотенцем:
— Я знала, что ты так ответишь.
Она провела полотенцем по ногам Пендери, покрытым легким пушком.
Желая отвлечься, Райна начала перебирать одежду, принесенную Кристофом, и обратила внимание на одно платье. Его заказал для нее Томас и принес за день до ее бегства. Ненадеванные наряды были красиво скроены и ладно сшиты из такой плотной шерсти, что между волокнами не было видно просветов. Ткань туго
