- Ох, Лу, - сказал он, - как мне хорошо с тобой!
- Гули-гули! Послушайте голубочков!
- Пусть поворкуют, - сказала Марджори, - ворковать я тоже умею. Гули-гули!
Бармен удивленно озирался. Поднял руки ладонями кверху, голову склонил к плечу:
- Да у нас тут полно птиц!
- Эмералд сейчас яичко снесет, - сказал он, когда миссис Франклин вся затряслась на стуле.
Бар оживлялся. Пьяный проснулся и убежал, оставя кепку в бурой луже. Он осыпал с волос опилки. Маленький старый круглый краснорожий весельчак сидел напротив молодого человека и Лу, которые держали руки под столом и дотрагивались друг до друга коленками.
- Какая ночь для любви! - говорил старикашка. - В такую вот ночь Джессика смылась от богатого еврея. Откуда это - знаете?
- 'Венецианский купец', - сказала Лу, - но вы же ирландец, мистер О'Брайен.
- А я готов был поклясться, что вы высокий и с усиками, - сказал молодой человек строго.
- Что мы предпочитаем, мистер О'Брайен?
- Коньячок с утра пораньше, миссис Франклин.
- Я ведь тебе не описывала мистера О'Брайена. Да ты грезишь! - шепнула Лу. - Ах, если б эта ночь никогда не кончалась!
- Только не здесь. Не в баре. В какой-нибудь комнате, где большая кровать.
- Кровать в баре, - сказал старикашка. - Простите, что подслушал, но я всегда о таком мечтал. Вы только подумайте, миссис Франклин.
Бармен выскочил из-за стойки:
- Пора и честь знать, джентльмены и все остальные!
Трезвые незнакомцы отбыли под хохот миссис Франклин. Погасли лампы.
- Лу, ты меня не потеряй.
- Я ж тебя за руку держу.
- Сожми - крепче, крепче, чтобы больно.
- Лучше шею ему сверни, - сказала миссис Франклин во тьме. - Не в обиду ему будь сказано.
- Марджори руку ударила, - пропела Марджори. - Пошли из этой тьмы. Хэролд как тать в ночи.
- А эта девушка наш проводник.
- Давайте - берем по бутылке каждый и едем к Лу, - сказала Марджори.
- Я оплачиваю, - сказал мистер О'Брайен.
- А теперь ты меня не потеряй, - шепнула Лу. - Держись за меня, Джек. Она не засидятся. Ох, мистер Христос, хоть бы нам одним остаться - ты да я.
- Правда? Ты да я?
- Ты да я да мистер Месяц.
Мистер О'Брайен открыл дверь бара:
- Погружайтесь в 'роллс', девочки. А джентльмены позаботятся о лекарстве.
Молодой человек ощутил на губах летучий поцелуй, и Лу выскочила следом за Марджори и миссис Франклин.
- Как насчет скинуться на спиртное? - сказал мистер О'Брайен.
- Глядите, что я в сортире нашел, - сказал бармен. - Сидит на толчке и поет. - Он вышел из-за стойки с повисшим у него на руке пьяным.
И все погрузились в машину.
- Первый пункт - дом Лу.
Молодой человек, на коленях у Лу, видел смутный, кружа убегавший назад город, дымно-синие промельки жужжащих, ощетиненных доков, разбег светающих, на глазах все длиннее вытягивающихся бедных кварталов, подмигивающие витрины, гаснущие одна за другой. Пахло духами, пудрой и телом. Он случайно задел локтем пышный бюст миссис Франклин. На бедрах ее, как на перине, перекатывался пьяный. Его подбрасывало и трясло на бренной женской плоти. Груди, ноги, животы, руки согревали и нежили его. Сквозь ночь, к постели Лу, к немыслимому завершению погасающего праздника, их промчало мимо черных домов и мостов, мимо какой-то станции в облаке дыма, по крутой улочке, озаренной тусклым фонарем и забранной в верхней части перильцами, и вынесло на пустырь, где посреди кранов, стремянок, столбов, балок, тачек и груд кирпича стояла одинокая многоэтажка.
К жилищу Лу вели крутые, сбивчивые, бесконечные ступеньки. Перед запертыми дверями сушилось на перилах белье. Миссис Франклин, карабкаясь в хвосте со своим пьяным, угодила ногой в ведро, откуда выскочил ликующий кот. Лу провела молодого человека за руку по коридору с фамилиями на дверях, чиркнула спичкой, шепнула:
- Это будет недолго. Потерпи. Будь поласковей с мистером О'Брайеном. Вот. Сюда. Заходи сперва ты. Ну, будь гостем, Джек!
Она снова его поцеловала - на пороге своего дома.
- Это залог.
Включила свет, и он гордо шагнул с нею вместе к ней в комнату, которая ему не будет чужой, и увидел широкую кровать, граммофон на стуле, притаившийся в углу умывальник, газовую горелку, запертый буфет и ее фотографию в картонной рамке на комоде без ручек. Тут она ест и спит. Лежит всю ночь на двуспальной кровати, бледная, в локонах, спит на левом боку. Когда он с ней навсегда останется вместе, он не позволит ей спать. Чтоб не видела снов. Чтоб никогда не лежал с ней и не любил ее другой мужчина. Он расправил пятерню на ее подушке.
- Надо же! Жить на верху Эйфелевой башни! - сказал, вваливаясь, бармен.
- Ну и лесенка! - сказал мистер О'Брайен. - Зато когда уж дойдешь уютно и мило.
- Это кому повезет дойти! - сказала миссис Франклин. - Я лично чуть концы не отдала. Старый зараза тонну весит. Да ложись ты на пол и дрыхни. Старый зараза! - сказала она нежно. - Как зовут-то тебя?
- Эрни. - Пьяный поднял руку, защищая лицо.
- Никто не собирается тебя кусать, Эрни. Эй, дайте ему виски глотнуть! Осторожно! Куртку не облей! Завтра выжимать ее будешь. Задерни ты шторы, Лу. Глаза б мои не смотрели на этот проклятый месяц.
- Что, грустные мысли навевает, миссис Франклин?
- А я люблю месяц, - сказала Лу.
- Какой же юный влюбленный не любит луну, - сказал мистер О'Брайен и с неотразимой улыбкой потрепал молодого человека по руке. У самого у него рука была красная и волосатая. - Я с одного взгляда понял, что Лу и этот юноша созданы друг для друга. По глазам увидел. Ах ты Господи! Не такая уж я старая калоша, чтоб не разглядеть у себя под носом любовь. Что скажете, миссис Франклин? Вы заметили? А вы заметили, Марджори?
В долгой паузе Лу вынимала из буфета рюмки, будто не слыша мистера О'Брайена. Задернула шторы, изгнала луну, села на краешек кровати, поджав под себя ноги, оглядела, как постороннюю, себя на фотографии и сложила руки, как тогда, при первой их встрече в саду, еще до поклонения молодого человека.
- Тихий ангел пролетел, - сказал мистер О'Брайен. - Все как воды в рот набрали! Может, я сказал что-то не то? Эх, пить будем, гулять будем, однова живем! Интересно, для чего я понакупил этих чудесных блестящих бутылочек?
Бутылки открывали. Пустые ставили на камин. Виски лилось рекой. Хэролд и Марджори в задравшемся платье сидели вместе в одном кресле. Миссис Франклин, покоя на коленях голову Эрни, пела 'Невесту пастушка' хорошо поставленным нежным контральто. Мистер О'Брайен отбивал такт ногой.
Я хочу обнять Лу, думал молодой человек, глядя, как мистер О'Брайен топает и улыбается, а бармен подминает Марджори. Голос миссис Франклин сладко журчал в комнате, где им бы лежать с Лу в белой постели, без этой хохочущей компании, наблюдающей, как они тонут. Вместе идти ко дну, с одним камнем на одном прохладном, сросшемся теле, падать в белое, пустое море, чтоб никогда уж не всплыть. Сидя с ним рядом на их брачном ложе, так близко, что слышала, как он дышит, она была от него дальше, чем до того, как они познакомились. Тогда у него было все, кроме ее тела, сейчас она два раза поцеловала его - и все исчезло, кроме этого вступления. Быть поласковей с мистером О'Брайеном. Железной рукой стереть эту
