листок и избежать тем самым неизбежного скандала, я хихикнул и ретировался, пустив события на самотек. Результаты не заставили себя долго ждать: расчет неведомого художника был точен. Все приезжающие в компанию сотрудники с утра заходили в кафетерий, загружая холодильник принесенной снедью. Начальство обычно избегало этого маршрута, так как пакетик с сосисками или котлетками, переложенный такими же пакетиками низшего звена, невольно принижал значимость и выделенность руководящей элиты.
Через полчаса компания начала слегка шушукаться.
- А ты видел? - шепотом спрашивали друг у друга люди, тщательно скрывая улыбку.
Леонид с решительным видом пулей промчался в кафетерий. За ним туда широкими шагами бежал Борис, сзади торопливо размахивая руками и сопя, шел Андрей.
- Дерьмо! - прошипел Леонид. - Это же надо такую гадость нарисовать! - Он сорвал со стены листок и с омерзением начал рвать его на мелкие кусочки торопливыми движениями, как будто кто-то еще мог выхватить рисунок у него из рук и успеть его рассмотреть, сделав соответствующие выводы. Леонид сложил листок пополам, рванул его посередине, затем сложил четыре четвертинки вместе и снова разорвал их пополам, продолжая этот процесс до тех пор, пока в мусорную корзину не посыпался дождь мелких бумажных обрывков.
- Это становится серьезным, господа! - Борис сжимал кулаки, водил челюстями, и в его глазах светилась решительность и непримиримость. - Надо называть вещи своими именами: Это бунт! Бунт, который необходимо жесточайшим образом подавить всеми имеющимися у нас средствами!
- Да, дожились до такого! - Леонид был потрясен. - И этот враг ходит где-то среди нас!
- И бездельничает, - поддакнул Андрей. Бывший диссидент был явно разгорячен проявлением политической активности народа.
- У нас хотя бы раз на Пусике политические карикатуры на стене вывешивали? - холодно спросил Борис.
- Не помню такого, надо Ефима спросить. - Леонид задумался.
- А с приездом Эдика и академика начали! - закончил мысль Борис. -Это заговор! Эта похабная картинка является политическим актом, и к этому надо относиться не с насмешкой, а со всей серьезностью. Это начало войны с хитрым и злонамеренным противником! Они почувствовали, что их разоблачили, почва уходит из-под ног, вот и начали мутить народ! - Борис побледнел от ярости. - Точно как их предшественники в семнадцатом году!
- Да, - Леонид явно начал прислушиваться к речам Бориса, - все сходится. Только этого нам не хватало! Надо срочно поговорить с Ефимом! Это наверняка Эдик повесил, узнаю его паскудную манеру гадости подстраивать!
- Это его академик подговорил, - с видом знатока вставил Андрей.
- Я предлагаю срочно рассказать об этом Ефиму, - сердито отчеканил Борис, и Команда поднялась со стульев, направившись по направлению к кабинету президента.
Напряжение, казалось, висело в воздухе. Вся компания ждала, что вот-вот что-то произойдет, и результаты не заставили себя ждать.
- Пойдем, поговорим. - Ефим с бледным и искаженным лицом ворвался в сборочный цех и направился прямо к Эдику.
- Хорошо, дядя Ефим. - Эдик радостно вскочил со своего места. - Я уже закончил изучать второй том учебника электроники, но Леонид меня больше не хочет экзаменовать. Хотите, я вам сдам экзамен?
- Сейчас тебе будет такой экзамен, не открутишься! - с садистской усмешкой отпарировал президент. - Пойдем в мой кабинет!
Вскоре из кабинета раздались крики. Ефим кричал басом, ему отвечал фальцет, вначале неуверенно, потом на повышенных тонах, а затем с совершенно скандальными интонациями. Слов из-за стены было, к сожалению, не разобрать, но то, что в кабинете Ефима происходит что-то необычное и из ряда вон выходящее, мгновенно стало понятно всем окружающим.
Эдик появился на своем рабочем месте через час с небольшим. Глаза его сверкали от возмущения, щеки были красными как у рака. Он схватил большую коробку и начал судорожными движениями бросать в нее книги, стоявшие в небольшом шкафчике.
- Эдик, что случилось? - Я с холодком в груди почувствовал, что события развиваются в плохую сторону.
- Да нет, ничего. - Эдик разговаривал почти что спокойно, только дрожание его голоса выдавало волнение. - Я уезжаю. Так даже лучше, мне давно надо было это сделать. Меня зовут обратно на наш факультет, я же только из-за мамы с папой держался, не хотел их расстраивать.
- Что сказал Ефим?
- Да нет, - Эдик облизал губы, - ничего особенного. Он кричал конечно, но я на него не сержусь, он больной человек. Я даже не понял, о чем он все время говорил, какие-то спиндели… - Эдик посмотрел на меня чистым и наивным взглядом. - В конце концов, дядя Ефим немного успокоился и даже пообещал оплатить мне три недели работы вперед и переезд назад в Кембридж, если только я сейчас же исчезну и не буду больше появляться в компании.
- Эдик, - я запнулся и испытал смешанные эмоции: грусть оттого, что немного нелепая фигура Эдика исчезнет из этих стен, радость за неудавшегося сборщика, возвращающегося в знаменитый университет, и легкую тревогу за будущее.
- Ну, я не прощаюсь, увидимся перед отъездом. Спасибо за поддержку. -Эдик пристально посмотрел на меня. - Без тебя и академика здесь бы было совсем тоскливо. Я только хочу, чтобы ты знал: эту карикатуру нарисовал не я. Нет, я бы конечно мог нарисовать, если бы захотел, я же в детстве занимался в кружке рисования, мне руководитель даже несколько раз говорил, что у меня натюрморты очень хорошо получаются. Ты знаешь, рисовать людей гораздо сложнее, но…
- Эдик, ну что ты…, - я запнулся, и мне стало неловко.
- Приходи прощаться, - Эдик улыбнулся, сложив кончики губ. - Мы сложим вещи и вас позовем. Это даже здорово, обратно через Америку я поеду другим маршрутом. - В глазах у него загорелся какой-то блеск, который уже давно в них не появлялся. - Сюда я ехал по северной дороге, а в этот раз поеду через южные штаты. Техас, Аризона… В Аризоне есть замечательный кратер от метеорита, я обязательно там остановлюсь. - Он мечтательно склонил голову на бок. - Будет иногда сниться, что я иду по коридору Пусика. Представляешь, просыпаешься в кошмаре, лежишь, понимаешь, что на самом деле свободен и вытираешь пот со лба. - Эдик застенчиво улыбнулся.
Я вдруг вспомнил, что та же самая мысль приходила мне в голову, и загрустил окончательно и бесповоротно.
Эдик радостно помахал мне рукой, в последний раз сел в свой хромированный динозавр и с мягким рычанием отъехал от здания компании. Неожиданно он свернул в сторону и, поднимая горы пыли, понесся по проселочной дороге, идущей через заброшенное поле прямо к автостраде. Сотрудники Пусика этой нелегальной трассой никогда не пользовались, предпочитая не нарушать закон и подъезжая к компании по гладкой, асфальтированной магистрали. Я смотрел из окна на эту сцену, вспоминая огромный автопоезд, чуть не разрушивший здание Пусика. Мне показалось, что отъездом Эдика заканчивается странная, немного романтичная и наполненная неожиданностями эпоха.
- Ну что, убрался мудак? - Из прохода появился Ефим. - Слава Богу, я уж нашел, чем его прищучить. - Он отвлеченным взглядом посмотрел на меня. - Садист! Он специально сюда приехал надо всеми издеваться. Мерзавец! Подлец! Провокатор! Что смотришь, не веришь? - Ефим явно обращался ко мне.
- Да какой из него провокатор, Ефим? - в недоумении сказал я.
- Листен , Листен, Листен, - Ефим начал раздражаться. - Что ты его покрываешь? Он плохой человек, я тебе говорю! Нечистоплотный, ты знаешь, что он сделал?
- Что?
- Мне рассказали, - Ефим поморщился. - Ты не поверишь, но это факт! Он булку из фургона спер!
- Какую булку? - я ничего не понимал.
- Взял и спер, мне все рассказали. Подошел к фургончику, который обед привозит, погримасничал, огляделся вокруг, убедился, что никто не видит, и спиздил! Схватил бутерброд и спрятал под майку! Да, мать твою! Не веришь? -Ефим затряс руками. - Я тоже не верил, но это на него похоже. Мне такой человек рассказал, которому я как себе доверяю. Схватил булку и за пазуху засунул! Глазки у него вороватые,
