- Получилось! - радостно прошептал он, и тут чья-то тяжелая длань легла ему на плечо.
- Ни с места! - Противный голос раздался возле самого уха. - Буду стрелять в печень. Подними руки и замри.
Костяная Нога подчинился. Голос показался ему знакомым. Не может быть! Его обладатель давно превратился в ливерную колбасу... Если только с ним не разговаривает огромный батон 'Докторской'...
Тем временем в руках у бомжа очутились стакан и бутылка.
- Пей! - потребовал человек-колбаса.
Без сомнения, голос этот принадлежал старинному дружку Костяной Ноги, Гоге Цимбалюку, затянутому когда-то в гигантскую мясорубку.
Костяная Нога хлебнул водки, медленно обернулся, и его единственная здоровая нога подкосилась. Точно: перед ним стоял Гога, но узнать его в белом кителе, фуражке, во всем этом капитанском обличье было почти невозможно. Если бы сейчас 'Коломбина' вдруг столкнулась с айсбергом, это поразило бы бомжа меньше, чем видение преобразившегося самым чудесным образом Цимбалюка, который всю жизнь носил одни-единственные брюки и рубашку, а воду в любом её качестве презирал до глубины души.
- К-как...т-ты?.. - вымолвил Костяная Нога, автоматически подлив из бутылки в стакан.
- Ну! - усмехнулся капитан Гога Бурмистров-Цимбалюк. - Чего выставился? Я это, я. Судьба, приятель. Она повернулась ко мне лицом. А ты, как я погляжу, продолжаешь нюхать её задницу? Пошли ко мне в каюту, все расскажу. Я теперь тут самый главный. Захочу - потоплю этот пароход к чертовой бабушке. Так- то.
Костяная Нога, ошарашенный негаданной встречей, последовал за капитаном. Ему было и радостно, и завидно, и чуточку не по себе от загадочного перевоплощения Цимбалюка. Не иначе тут не обошлось без нечистой силы.
В капитанской каюте выпивки было навалом. За час до этого Микитчик и Вахрушин покинули спящего хозяина, а тот, очнувшись, пустился бродить по пароходу, пока не натолкнулся на закадычного дружка.
- Значит, ты 'заяц'? - спросил он сурово. - По закону я должен выбросить тебя за борт с якорной цепью на шее. Но я добрый. К тому же ты никогда не делал мне пакостей, даже делился последней килькой из банки. Останешься здесь, в моей каюте.
- Как ты выбрался из мясорубки? - спросил Костяная Нога, уплетая объедки, оставшиеся после недавней гулянки.
- А она меня взяла и выплюнула, - пояснил тот. - Видно, не гожусь на котлеты. Стукнулся головой, отнесли в морг. А там я от холода очнулся, выпил со сторожем спирта и пошел на помойку. Потом у одной бабы жил. Крышу ей налаживал.
- А здесь как?
- Окончил капитанские курсы, экстерном. Вру. Встретился я у этой бабы с её сыном. В гости он приехал, откуда-то с Енисея. Сам капитан, при форме, с документами. Получил новое назначение, на эту самую посудину. Мы с ним разговорились за выпивкой, я все и разузнал. И подумал: кой ляд я буду всю жизнь по помойкам маяться? А не прокатиться ли мне бесплатно до Астрахани? Да ещё капитаном парохода? И решился.
- Неужели убил старуху с сыном? - замер со стаканом у губ Костяная Нога.
- Зачем? Спер ночью форму и документы - и сюда.
- А ведь в погоню пустятся, не боишься?
- Как же, пустятся! В дурдоме они оба. Я туда знакомых санитаров вызвал. Пока разберутся, я уже в Астрахани буду. И ты тоже. Не робей, друг, прорвемся!
- Ну, ты даешь... - только и смог вымолвить Костяная Нога, с восхищением глядя на Гогу.
4
Алиса уснула, безмятежно улыбаясь чему-то, а Второв, тихонько отодвинувшись, встал с кровати, оделся и выскользнул из каюты. Только что он слышал в коридоре чьи-то приглушенные голоса, но сейчас тут никого не было. Второву почему-то подумалось, что к кинорежиссеру Микитчику вновь заявились ночные гости. Прокравшись к его двери, Гай приложил ухо к замочной скважине и начал прислушиваться. Так и есть, кто-то там ходил и разговаривал.
- Дело осложняется, - услышал Гай глухое сопрано. - Мы не можем ничего предпринять, пока на пароходе находится секретный агент. Он путает нам все карты.
- Кто это? - фальцетом спросил второй.
- Один из пассажиров. Мужчина. Чрезвычайно опасен. Суперагент высшего класса.
'Речь идет обо мне', - с удовлетворением подумал Второв.
- Он охотится за теми же документами, что и мы, - продолжил фальцет. А кто везет микропленку?
- Некая особа женского пола, - ответил третий, басом. - Она прячет её в наручных часах. И мы должны опередить этого проныру.
- Да-да, именно так, - подтвердил четвертый, на сей раз сам Микитчик.
'Нет, не обо мне говорят', - вновь подумал Второв, теперь с некоторым сожалением. Присутствие на пароходе ещё одного суперагента оскорбило его. Какая еще, к собачьим чертям, микропленка? В 'Приме' об этом ничего не знают. Придется действовать по обстоятельствам, на свой страх и риск. Итак, в каюте как минимум четверо. Может, и больше, остальные пока молчат. Целая шайка. Что делать?
- Тише, нас могут подслушивать. 'Коломбина' кишит подозрительными мордами, - произнес обладатель сопрано.
- Иди посмотри за дверью, - сказал Микитчик.
Второв отступил на пару шагов назад и вытащил из-за пояса свой 'люгер'. Он решил оглушить того, кто выйдет, и ворваться в каюту. А там видно будет. Пора кончать с этой бандой, они начинают действовать ему на нервы. Прождав минуту, Второв разочарованно выдохнул. Никто не появился. Они словно издевались над ним, водили за нос. 'Ладно, сейчас вы у меня запрыгаете, хором запоете арию мистера Икс!' - подумал Гай, распаляясь перед окончательным броском. Он отошел ещё дальше и уперся спиной в стену. Потом изготовился, развернувшись боком и выставив плечо, и рванулся вперед, словно игрок в американском футболе. Дверь с треском вылетела, Второв распростерся на полу, сбив по дороге кресло со столиком, и дико заорал:
- Всем сидеть, руки за голову, к стене! Стреляю на поражение.
Выставив 'люгер', Второв вскочил на ноги и уставился на потерявшего дар речи Микитчика, вжавшегося от испуга в стенку. Кроме кинорежиссера, в каюте никого не было.
- Они там? - спросил Второв, показав глазами на дверь туалета.
- Кто? - шепотом отозвался Микитчик, начинавший немного приходить в себя.
- Не валяйте дурака. Что вы тут обсуждали со своими сообщниками? А?
Кинорежиссер открыл дверь в туалет. Там было пусто. Иллюминатор закрыт.
В шкафу и под кроватью тоже никого не оказалось.
- Я работаю над сценарием, - произнес Микитчик, и плечи его затряслись от смеха. - Мне удобнее, когда я представляю все сцены вслух. Я разговариваю за своих персонажей.
Второв спрятал 'люгер' и поднял перевернутое кресло.
- Выпить есть? - хмуро спросил он.
Кинорежиссер не ответил. Он упал на кровать и хохотал. Пришлось Гаю самому залезть в холодильник и вытащить початую бутылку водки.
- А ты... ты... чуть... не застрелил... - еле выговорил Микитчик.
- Он не заряжен, - усмехнулся Второв. - Ты же писал сценарий о террористах. Откуда тогда такие шпионские страсти?
Микитчик отдышался и потянулся к протянутому стакану.
- Знаешь, в жизни все так перепутано, что ни хрена не понять, серьезно ответил он. - У каждого в судьбе всего помаленьку. А в моем сценарии есть ещё и бактериологическое оружие. Будь спокоен.
- Я и не сомневаюсь, - произнес Второв. - Смотри только, не отправь 'Коломбину' в какой-нибудь виртуальный мир. Трудно будет возвращаться обратно.
- А это уж как фишки лягут, - изрек кинорежиссер.
5
Ночью все кошки серы, это общеизвестно. Но ночью серы и все люди, тем более если они прячутся за пароходными шлюпками и изображают из себя неподвижное весло. Именно здесь Второв должен был
