- Выпрямилась! Теперь согнуться не может! Что за дуру взял ты с собой, Юкинари-сама? Она что, не чувствует, когда у нее за пазухой одна кошка, а когда - целых две?
- Девчонка - просто дочка нашего повара. Никто и никогда не требовал от нее ума, - высокомерно, невзирая на обстановку, отвечал Юкинари. - Может, ты еще захочешь, чтобы она стихи сочиняла? Оборотень появился в носилках, когда она спала, и забрался ей за пазуху. Естественно, она этого не почувствовала, раз оборотень ее заморочил.
- Я только не пойму, зачем оборотню понадобилось принимать кошачий облик! Ведь сразу же понятно - когда мы увидим в носилках двух совершенно одинаковых кошек, то сразу поймем, что дело нечисто!
- Может быть, этот оборотень сошел с ума? - предположил Юкинари. - Ты что-нибудь слыхал о сумасшедших оборотнях?
- Нет! - отрубил Нарихира. - И я не повезу в Хэйан эту нечисть. Надо оставить обеих кошек в лесу - и настоящую, и поддельную.
- Отец убьет меня, - уверенно сказал Юкинари, - если я не доставлю ко двору госпожу кошку. Это - надежда всей нашей семьи. Ты же знаешь, мы из небогатых... И отец с таким трудом получил пост наместника провинции...
- Если все дело только в этом, то не беспокойся, - приосанившись, отвечал Нарихира. - Мы пойдем к моему дяде, расскажем ему, чем ты пожертвовал ради благополучия государя... ты же только ради благополучия государя отказался везти в Хэйан обеих кошек, понял? И зеленый наряд куродо тебе обеспечен! Более того - дядя подскажет тебе, на ком лучше жениться. Тебе ведь уже есть четырнадцать лет?
- Когда зацветут павлонии, исполнится пятнадцать.
- Значит, скоро. Я в твои годы уже не только был женат, но и порадовал младшей супругой свою госпожу из северных покоев, - со скромной гордостью сообщил восемнадцатилетний Нарихира.
- А сколько у тебя теперь жен?
- Три, и этого мужчине вполне должно хватать. Я навещаю каждую по меньшей мере шесть раз в месяц. Значит, решено - никаких кошек мы с собой в столицу не берем. Они и в лесу не пропадут. Позови Кэнске, скажи, что мы двигаемся в путь.
Юкинари высунулся из повозки и открыл было рот, но старший кэрай уже стоял рядом, держа под уздцы своего коня.
- Не позволит ли мне господин догнать Норико? - нерешительно спросил он. - Я боюсь, что девочка пропадет в лесу. А ее отец так уж просил меня присмотреть за ней!
- Ты что, оборотней не боишься? - удивился Юкинари.
- Боюсь! - честно признался Кэнске. - Так перед девчонкой-то стыдно! Она-то их, я вижу, вовсе не боится! Положила за пазуху и госпожу кошку, и поганого оборотня! Наверно, решила в монастырь возвратиться.
- Действительно! - воскликнул Юкинари. - Когда я увидел, что у нее из-за пазухи высунулись две кошачьи морды, и... и...
Нарихира прекрасно знал, что при виде двух совершенно одинаковых кошек там, где полагалось быть одной, Юкинари от ужаса просто-напросто заорал. Но вопить, пусть даже испугавшись оборотня, было совершенно неприлично. Молодой придворный умел себя вести и даже выучился не обращать внимания на досадные огрехи.
- Она тоже перепугалась и отбросила кошек, - продолжал Юкинари. - Но, судя по всему, какая-то из них у нее за пазухой.
- Может быть, она сумела отличить госпожу кошку от оборотня? предположил Кэнске.
- Тогда бы она двинулась к нам. А сейчас она от нас удаляется, - резонно заметил Нарихира.
- Где мой конь? - Юкинари решительно вылез из повозки. - Я сам догоню ее. И спрошу. Кэнске...
- Я поеду с вами, господин, - все поняв, немедленно откликнулся Кэнске. Он видел, как хочется юноше загладить неприятное впечатление, произведенное на старшего приятеля - такого выдающегося царедворца и аристократа, да еще женатого на трех женщинах. И чувствовал, что молодой господин в одиночку не решится подъехать к Норико.
Они сели на коней. Кэнске положил поперек седла обнаженный меч.
- Да поможет нам Дзидзо-сама, - прошептал он. - Выкарабкаемся из этой неприятности - пожертвую в монастырь.... Слышишь, Дзидзо-сама?.. Ширмы вот что пожертвую. Дорогие ширмы для северо-восточных покоев со всякими страшными рожами, чтобы отгонять демонов...
- Наложите стрелы на тетивы луков, - приказал Нарихира кэраям, когда Юкинари и Кэнске отъехали. - Как только увижу что-нибо подозрительное приказываю стрелять!
Он сел на краю повозки в красивой позе, свесив ногу в широкой штанине, а вторую - согнув в колене и уперев в борт кузова. И подумал, что придворные дамы наверняка оценили бы изящество, с которым он командует суровыми кэраями.
* * *
- Эта обезьяна будет нашей, - показывая на молодого придворного крылом, сквозь жесткие перья которого были видны совершенно человеческие пальцы с серым веером, усмехнулся Тэнгу. - Все злюки будут нашими!
- Не верю я, что злой человек после смерти становится тэнгу, - возразил Бэнкей. - Зря ты меня морочишь, Остронос. Выходит, и ты раньше был злюкой?
- Нет, конечно. Уж и поморочить нельзя... - даже огорчился тэнгу. - Им там, внизу, полезно думать, какая карма им назначена за злость. А вот если бы ты захотел податься в нашу стаю...
- У вас только и заботы, что путников пугать и с дороги сбивать, возразил Бэнкей.
- А у тебя одна забота - Путь искать! Да и то - не у тебя, а у отца-настоятеля. Почем ты знаешь - может, твой путь как раз ведет в нашу стаю?
- Мы уже об этом говорили, - напомнил Бэнкей. - Ну, как, чувствуешь ты опасность?
- Никакой опасности для них я, представь себе, пока не чувствую, удивленно сообщил тэнгу. - Не пойму, из-за чего они подняли переполох, но все они - живы, целы, невредимы. Вот только та обезьяна, возможно, охрипнет, кричавши.
- Я спущусь и выясню, в чем дело.
- Незачем. Если там что-то серьезное, я отнесу тебя туда быстрее, чем ты добежал бы. Доставай лучше свои припасы, а я достану свои.
- Нет, Остронос, мы можем опоздать! - воскликнул Бэнкей. - Гляди, молодой господин и старший кэрай скачут по снегу к девушке, а меч кэрая обнажен! Не причинили бы они ей вреда!
- Непохоже, но чтобы ты не беспокоился понапрасну, я сейчас доставлю тебя туда, - сказал тэнгу. - Иначе ты не дашь мне покоя и испортишь все удовольствие от вина и закуски.
Он встал на ветку, балансируя крыльями, и дал Бэнкею возможность ухватить себя за ногу.
* * *
Норико тем временем добралась до того места, где начинался поросший кустами склон. Зимой мало кто ездил в горный монастырь, так что широкая тропа, ведущая вверх, была видна лишь благодаря следам от повозки Фудзивара Нарихира и конских копыт. И все же такая тропа была лучше нетронутой целины.
Юкинари и Кэнске догнали девушку, когда она уже приступила к подъему.
- Куда это ты собралась? - сердито крикнул Юкинари.
- В монастырь, господин, - тихо отвечала девушка. - Куда же мне еще идти, раз все меня бросили?
- В монастырь - с оборотнем? - спросил Кэнске. - Ведь у тебя за пазухой оборотень, Норико, неужели ты этого не понимаешь?
- Они у меня за пазухой оба, и оборотень, и госпожа кошка, - сказала Норико. - Не сидеть же мне в носилках, ожидая, пока мы с госпожой кошкой замерзнем!
- Выходит, ты у нас не боишься оборотней? - Кэнске натянул поводья, заставляя коня немного отступить. - Тогда тебя, дурочка, нужно нарядить мужчиной, дать тебе оружие и отправить воевать с северными варварами!
- Боюсь, - призналась девушка, - еще как боюсь! Если бы я знала, кто из них оборотень - неужели бы я хоть пальцем к нему прикоснулась?
- Ты могла оставить в носилках их обоих - и оборотня, и кошку, - сказал Юкинари.
