- Брось. Неужели ты полагаешь, что современного человека сможет расшевелить и растрогать весь этот бред? Кому вообще сейчас нужна кровоточащая вязь словесных кружев? Народ прётся не по Прусту, а по Пелевину с Сорокиным.
- Вам не дано предугадать, как слово ваше отзовется. А мне дано. Отзовется, не сомневайся.
И чтобы как-то удержать меня на графоманской скорбной стезе, он стал требовать от меня отчетов о проделанной работе в художественной форме.
- Зачем тебе эти отчеты?
- Отчеты зачем? Ты меня изумляешь... Для отчетности.
Образец такого 'творчества' прилагаю. На всякий случай. Быть может, и вправду прочтет все это когда-нибудь кто-нибудь где-нибудь.
'Отчет о вербовке гражданина Папина В.С. методами полного подчинения сознания. Драма'.
Фасад фешенебельного ресторана. Из сверкающего и круто навороченного 'Шевроле Блэйзер' вываливается образцово-показательный НР Витя Папин: классические, с пряжками, темные ботинки 'Джон Лоб' ($ 1000) с пожизненной гарантией, темный, в цвет туфель деловой костюм от 'Бриони' ($ 3000), белую рубашку 'Китон' ($ 300) изысканно оттеняет галстук из тяжелого, плотного шелка, завязанный консервативным средним узлом ('Данхилл', $ 200), с манжет радужными лучами брызгают запонки ($ 300), кровавой, рубиновой росой искрится зажим для галстука ($ 280), из нагрудного кармашка пиджака игриво выглядывает уголок шелкового платочка ($ 60), и там же присутствует непременный 'Паркер' ($ 1500). На запястье левой руки золотисто поблескивают швейцарские часы 'Патек Филипп' (от $ 15.000).
Витя, рассекая волны, расталкивая локтями пространство, двигается прямо на Нику. Ника - девушка с внешностью и сложением топ-модели, но одетая весьма скромненько - в панковских джинсиках - с 'запилом', бахромой, с отпоротым на фиг поясом и карманами, с 'рваными' разрезами, скрепленными английскими булавками, - не успевает увернуться от дружеских объятий.
Витя: Ника! Ласточка!
Ника: Привет, Витя. Ласточка давно склеила ласты.
Витя: Слушай! Сто лет тебя не видел! Ты вообще как? Типа в порядке?
Ника: Ну да. Типа в порядке бреда. А ты, я вижу, процветаешь и благоухаешь...
Витя: Как тебе сказать... В пошлой роскоши не живу, но мне ее заменяет роскошная пошлость. Слушай, пойдем! Тут есть прелестный итальянский ресторанчик. Отобедаем.
Ника: Ну-ну. Гнуть пальцы - это такая разновидность широкого жеста?
Витя: Пойдем, пойдем. Типа угощаю.
Интерьер ресторана. В зале славно, уютно, тихо и сумеречно. Лишь возникший в стиле английских привидений официант испортил идиллическую картинку. Это юноша бледный с взором угасшим. Прозрачные, как презервативы, глаза и лицо, лишенное какого-либо выражения.
Витя (читая меню): Так... Что ты хочешь, ласточка?
Ника: Я хочу все!
Витя: Ты все-таки сформулируй. На, полистай (протягивает Нике меню).
Ника: Зачем? Я уж как-нибудь так. Ты, э... вот что, голубчик, организуй нам закусочку... э... авокадо Гамберти, креветки на гриле, Прошуто Мелоне, Вонголе ... И еще Тортелини 'Норчия', лазанью мясную ... Ну мясо, значит... говяжьи медальоны с сыром 'Горганзолла', свинину с грибами, томатным соусом и сыром 'Моцарелла' ... коньяк 'Деламени ', один коктейль для меня - 'Лонг Айленд' ... Текиллу 'Сауза Голд' ... Бутылочку красного 'Брунелло ди Монтальчино и белого 'Радичи Фиано ди Авеллино Бьянко'... Ну и пачку 'Вог' для меня... Действуй, голубчик... (провожает взглядом удаляющегося официанта) М-да... Племя младое, незнакомое... незнакомое ни с чем. Им все равно, что Мопассан, что мудазвон.
Витя: Однако, ласточка! Ты у них что, в завсегдатаях?
Ника: С ума сошел! Откуда деньги? Это я так... Чисто теоретически.
Витя: Стоит только встретиться двум интеллигентным людям, как сразу начинается базар про деньги. Как будто больше не о чем.
Ника: Можно еще про терроризм поговорить. Тоже приятная тема.
Появляются три официанта, и начинается таинство сервировки стола.
Витя: С чего начнем?
Ника: Коньяк, конечно.
Витя: За что выпьем?
Ника: Ну, давай за удачу. А то моя Фортуна точно наглоталась колёс...
Они выпивают и начинается трапеза с регулярными возлияниями.
Витя: Вот ты говоришь 'деньги'.
Ника: Я говорю?
Витя: Хорошо, я говорю. Если хочешь знать, бабло это поганое - вообще инопланетное изобретение.
Ника: Шутишь?
Витя: Почему? Смотри: легкие, компактные, легко переводятся в электронную форму и уводятся в виртуал. Так?
Ника: Допустим.
Витя: Легче всего на чем они делаются? Наркота, порнота и оружие. Короче на пороках и низменных страстях.
Ника: И что?
Витя: А то. При этом они легко отмываются. От самых кровавых соплей.
Ника: Не знаю, не знаю... 'Отмытые деньги' звучит как 'пастеризованное дерьмо'.
Витя: Подожди. Обращаются по принципу порочного круга и круговой поруки. Нет, без базара: деньги - слуги царства абсурда на земле! Нарезанная липкая бумага с херовеньким рисунком. Ни съесть, ни выпить, ни потрахаться. А какую власть имеют! Талант там типа, интеллект - не купишь, да. Зато носителей - плиз. С потрохами. И посадить на цепь возле кормушки, сделать рабами, дрочащими на своего господина!
Ника: Хорошо, инопланетяне-то тут при чем?
Витя: При том. Время - деньги, так? Вот поэтому ничему вечному на земле места нет. Поэтому мы только про них и базарим. А кому выгодно, чтобы мы сидели в жопе Галактики и никогда не поднялись? Не согласна?
Ника: Нет.
Витя: Почему?
Ника: Потому что это бредни сивого Мерлина.
Витя: Обоснуй.
Ника: Что там обосновывать? То, что больше всего зла заключено в материальных благах - также верно, как то, что я уже не девушка. И что с того? Все равно деньги - это наше все. И тот, кто с баксом по жизни шагает, прошагает и дольше, и дальше.
Витя: Ну нах, дольше!
Ника: Хорошо, не дольше, но лучше.
Витя: Ладно, ладно. Мои слова воняют банальностью, как сраный бесплатный толчок на провинциальном вокзале. Ладно...Но, блин, подруга, банальность - это истина, избитая за правду. Просекаешь?
Ника: Попробуй лучше вино. Золотая солнечная кровь тосканской лозы... М-м-м...
Витя: Кровь кислой быть не может. Точно тебе говорю.
Ника: Ай, брось... Ты так разоряешься, потому что сам пока еще не разорился. По себе знаю. У меня тоже легко на душе, когда тяжело на кармане. Моя природа не терпит пустоты в кошельке, а вот когда в нем шуршит, тогда в душе поет свирель, и тоже тянет пофилософствовать.
Витя: А почему ты решила, что я еще не разорился?
Ника: А что, это неверное решение?
Витя: Жизнь, она знаешь, перепончатая.
Ника: Как это?
Витя: Перепонтуешься - и в тару. Навеки, блин.
Ника: Ё, извините, твоё! Я вижу парадоксальность сложившейся ситуации в том, что она вообще сложилась... Ты при делах, при бобинах, молод, и типа красив. Ни пилящих детей, ни сопливой жены. Что ты ноешь-то? С таким счастьем - и на свободе! С такой свободой - и несчастен!
Витя: Да... Так уж сложилось, что ни хрена не сложилось.
