тоже.Стихнул грохот огневойС полночи впервые.Вдруг – шаги за коноплёй.– Ну, идут… немые…По картофельным рядамК погребушке прямо.– Ну, старик, не выйти намИз готовой ямы.Но старик встаёт, плюётПо-мужицки в руку,За топор – и наперёд:Заслонил старуху.Гибель верную свою,Как тот миг ни горек,Порешил встречать в бою,Держит свой топорик.Вот шаги у края – стоп!И на шубу глухоОсыпается окоп.Обмерла старуха.Всё же вроде как жива, —Наше место свято, —Слышит русские слова:– Жители, ребята?..– Детки! Родненькие… Детки!..Уронил топорик дед.– Мы, отец, ещё в разведке,Тех встречай, что будут вслед.На подбор орлы-ребята,Молодец до молодца.И старшой у аппарата, —Хоть ты что, знаком с лица.– Закурить? Верти, папаша. —Дед садится, вытер лоб.– Ну, ребята, счастье ваше —Голос подали. А то б…И старшой ему кивает:– Ничего. На том стоим.На войне, отец, бывает —Попадает по своим.– Точно так. – И тут бы дедуВ самый раз, что покурить,В самый раз продлить беседу:Столько ждал! – Поговорить.Но они спешат не в шутку.И ещё не снялся дым…– Погоди, отец, минутку,Дай сперва освободим…Молодец ему при этомПодмигнул для красоты,И его по всем приметамДед узнал:– Так это ж ты!Друг-знакомец, мастер-ухарь,С кем сидели у стола.Погляди скорей, старуха!Узнаёшь его, орла? Та как глянула:– Сыночек!Голубочек. Вот уж гость.Может, сала съешь кусочек,Воевал, устал небось? Смотрит он, шутник тот самый:– Закусить бы счёл за честь,Но ведь нету, бабка, сала?– Да и нет, а всё же есть…– Значит, цел, орёл, покуда.– Ну, отец, не только цел:Отступал солдат отсюда,А теперь, гляди, кто буду, —Вроде даже офицер.– Офицер? Так-так. Понятно, —Дед кивает головой. —Ну, а если… на попятный,То опять как рядовой?..– Нет, отец, забудь. ОтнынеНерушим простой завет:Ни в большом, ни в малом чинеНа попятный ходу нет.Откажи мне в чёрствой корке,Прогони тогда за дверь.Это я, Василий Тёркин,Говорю. И ты уж верь.– Да уж верю! Как получше,На какой теперь манер:Господин, сказать, поручикИль товарищ, офицер?– Стар годами, слаб глазами,И, однако, ты, старик,За два года с господамиК обращению привык…Дед – плеваться, а старуха,Подпершись одной рукой,Чуть склонясь и эту рукуВзявши под локоть другой,Всё смотрела, как на сынаСмотрит мать из уголка.– 3акуси ещё, – просила, —Закуси, поешь пока…И спешил, а всё ж отведал,Угостился, как родной.Табаку отсыпал дедуИ простился.– Связь, за мной! —И уже пройдя немного, —Мастер памятлив и тут, —Тёркин будто бы с порогаПро часы спросил:– Идут?– Как не так! – и вновь причинаБабе кинуться в слезу.– Будет, бабка! Из БерлинаДвое новых привезу.
На Днепре
За рекой ещё Угрою,Что осталась позади,Генерал сказал герою:– Нам с тобою по пути…Вот, казалось, парню счастье,Наступать расчёт прямой:Со своей гвардейской частьюНа войне придёт домой.Но едва ль уже мой Тёркин,Жизнью тёртый человек,При девчонках на вечёркеПомышлял курить «Казбек»…Всё же с каждым переходом,С каждым днём, что ближе к ней,Сторона, откуда родом,Земляку была больней.И в пути, в горячке боя,На привале и во снеВ нём жила сама собоюРечь к родимой стороне:– Мать-земля моя родная,Сторона моя лесная,Приднепровский отчий край,Здравствуй, сына привечай! Здравствуй, пёстрая осинка,Ранней осени краса,Здравствуй, Ельня, здравствуй, Глинка,Здравствуй, речка Лучеса…Мать-земля моя родная,Я твою изведал власть,Как душа моя больнаяИздали к тебе рвалась! Я загнул такого крюку,Я прошёл такую даль,И видал такую муку,И такую знал печаль!Мать-земля моя родная,Дымный дедовский большак,Я про то не вспоминаю,Не хвалюсь, а только так!..Я иду к тебе с востока,Я тот самый, не иной.Ты взгляни, вздохни глубоко,Встреться наново со мной.Мать-земля моя родная,Ради радостного дняТы прости, за что – не знаю,Только ты прости меня!..Так в пути, в горячке боя,В суете хлопот и встречВ нём жила сама собоюЭта песня или речь.Но война – ей всё едино,Все – хорошие края:Что Кавказ, что Украина,Что Смоленщина твоя.Через реки и речонки,По мостам, и вплавь, и вброд,Мимо, мимо той сторонкиШла дивизия вперёд.А левее той порою,Ранней осенью сухой,Занимал село герояГенерал совсем другой… Фронт полнел, как половодье,Вширь и вдаль. К Днепру, к ДнепруКони шли, прося поводья,Как с дороги ко двору.И в пыли, рябой от пота,Фронтовой смеялся люд:Хорошо идёт пехота.Раз колёса отстают.Нипочём, что уставалиПо пути к большой рекеТак, что ложку на привалеНе могли держать в руке.Вновь сильны святым порывом,Шли вперёд своим путём,Со страдальчески-счастливым,От жары открытым ртом.Слева наши, справа наши,Не отстать бы на ходу.– Немец кухни с тёплой кашейВторопях забыл в саду.– Подпереть его да в воду.– Занял берег, сукин сын!– Говорят, уж занял с ходуНаселённый пункт Берлин…Золотое бабьё летоОставляя за собой,Шли войска – и вдруг с рассветаНаступил днепровский бой… Может быть, в иные годы,Очищая русла рек,Всё, что скрыли эти воды,Вновь увидит человек.Обнаружит в илах сонных,Извлечёт из рыбьей мглы,Как стволы дубов морёных,Орудийные стволы;Русский танк с немецким в паре,Что нашли один конец,И обоих полушарийСталь, резину и свинец;Хлам войны – понтона днище,Трос, оборванный в песке,И топор без топорища,Что сапёр держал в руке.Может быть, куда как пущеИ об этом топореСкажет кто-нибудь в грядущейГромкой песне о Днепре;О страде неимовернойКровью памятного дня.Но о чём-нибудь, наверно,Он не скажет за меня.Пусть не мне ещё с задачейБыло сладить. Не беда.В чем-то я его богаче, —Я ступал в тот след горячий,Я там был. Я жил тогда… Если с грузом многотоннымОтстают грузовики,И когда-то мост понтонныйДоберётся до реки, —Под огнём не ждёт пехота,Уставной держась статьи,За паром идут ворота;Доски, брёвна – за ладьи.К ночи будут переправы,В срок поднимутся мосты,А ребятам берег правыйСвесил на воду кусты.Подплывай, хватай за гриву.Словно доброго коня.Передышка под обрывомИ защита от огня.Не беда, что с гимнастёрки,Со всего ручьём течёт…Точно
