пляс не пляс —Возле танка два танкистаГреют ноги про запас.– У кого гармонь, ребята?– Да она-то здесь, браток… — Оглянулся виноватоНа водителя стрелок.– Так сыграть бы на дорожку?– Да сыграть – оно не вред.– В чём же дело? Чья гармошка?– Чья была, того, брат, нет…И сказал уже водительВместо друга своего:– Командир наш был любитель…Схоронили мы его.– Так… – С неловкою улыбкойПоглядел боец вокруг,Словно он кого ошибкой,Нехотя обидел вдруг.Поясняет осторожно,Чтоб на том покончить речь:– Я считал, сыграть-то можно,Думал, что ж её беречь.А стрелок:– Вот в этой башнеОн сидел в бою вчерашнем…Трое – были мы друзья.– Да нельзя так уж нельзя.Я ведь сам понять умею,Я вторую, брат, войну…И ранение имею,И контузию одну.И опять же – посудите — Может, завтра – с места в бой…– Знаешь что, – сказал водитель, — Ну, сыграй ты, шут с тобой.Только взял боец трёхрядку,Сразу видно – гармонист.Для началу, для порядкуКинул пальцы сверху вниз.Позабытый деревенскийВдруг завёл, глаза закрыв,Стороны родной смоленскойГрустный памятный мотив,И от той гармошки старой,Что осталась сиротой,Как-то вдруг теплее сталоНа дороге фронтовой.От машин заиндевелыхШёл народ, как на огонь.И кому какое дело,Кто играет, чья гармонь.Только двое тех танкистов,Тот водитель и стрелок,Все глядят на гармониста —Словно что-то невдомёк.Что-то чудится ребятам,В снежной крутится пыли.Будто виделись когда-то,Словно где-то подвезли…И, сменивши пальцы быстро,Он, как будто на заказ,Здесь повёл о трёх танкистах,Трёх товарищах рассказ.Не про них ли слово в слово,Не о том ли песня вся.И потупились суровоВ шлемах кожаных друзья.А боец зовёт куда-то,Далеко, легко ведёт.– Ах, какой вы все, ребята,Молодой ещё народ.Я не то ещё сказал бы, —Про себя поберегу.Я не так ещё сыграл бы, —Жаль, что лучше не могу.Я забылся на минутку,Заигрался на ходу,И давайте я на шуткуЭто всё переведу.Обогреться, потолкатьсяК гармонисту все идут.Обступают.– Стойте, братцы,Дайте на руки подуть.– Отморозил парень пальцы, —Надо помощь скорую.– Знаешь, брось ты эти вальсы,Дай-ка ту, которую…И опять долой перчатку,Оглянулся молодцомИ как будто ту трёхрядкуПовернул другим концом.И забыто – не забыто,Да не время вспоминать,Где и кто лежит убитыйИ кому ещё лежать.И кому траву живомуНа земле топтать потом,До жены прийти, до дому, —Где жена и где тот дом? Плясуны на пару параС места кинулися вдруг.Задышал морозным паром,Разогрелся тесный круг.– Веселей кружитесь, дамы! На носки не наступать!И бежит шофёр тот самый,Опасаясь опоздать.Чей кормилец, чей поилец,Где пришёлся ко двору? Крикнул так, что расступились:– Дайте мне, а то помру!..И пошёл, пошёл работать,Наступая и грозя,Да как выдумает что-то,Что и высказать нельзя.Словно в праздник на вечёркеПоловицы гнёт в избе,Прибаутки, поговоркиСыплет под ноги себе.Подаёт за штукой штуку:– Эх, жаль, что нету стуку,Эх, друг,Кабы стук,Кабы вдруг —Мощёный круг!Кабы валенки отбросить,Подковаться на каблук,Припечатать так, чтоб сразуКаблуку тому – каюк!А гармонь зовёт куда-то,Далёко, легко ведёт…Нет, какой вы все, ребята,Удивительный народ.Хоть бы что ребятам этим,С места – в воду и в огонь.Всё, что может быть на свете,Хоть бы что – гудит гармонь.Выговаривает чисто,До души доносит звук.И сказали два танкистаГармонисту:– Знаешь, друг…Не знакомы ль мы с тобою?Не тебя ли это, брат,Что-то помнится, из бояДоставляли мы в санбат?Вся в крови была одёжа,И просил ты пить да пить…Приглушил гармонь:– Ну что же,Очень даже может быть.– Нам теперь стоять в ремонте.У тебя маршрут иной.– Это точно…– А гармонь-то,Знаешь что, – бери с собой.Забирай, играй в охоту,В этом деле ты мастак,Весели свою пехоту.– Что вы, хлопцы, как же так?..– Ничего, – сказал водитель, —Так и будет. Ничего.Командир наш был любитель,Это – память про него…И с опушки отдалённойИз-за тысячи колёсИз конца в конец колонны:«По машинам!» – донеслось.И опять увалы, взгорки,Снег да ёлки с двух сторон… Едет дальше Вася Тёркин, —Это был, конечно, он.
Два солдата
В поле вьюга-завируха,В трёх верстах гудит война.На печи в избе старуха,Дед-хозяин у окна.Рвутся мины. Звук знакомыйОтзывается в спине.Это значит – Тёркин дома,Тёркин снова на войне.А старик как будто ухомПо привычке не ведёт.– Перелёт! Лежи, старуха. —Или скажет:– Недолёт…На печи, забившись в угол,Та следит исподтишкаС уважительным испугомЗа повадкой старика,С кем жила – не уважала,С кем бранилась на печи,От кого вдали держалаПо хозяйству все ключи.А старик, одевшись в шубуИ в очках подсев к столу,Как от клюквы, кривит губы —Точит старую пилу.– Вот не режет, точишь, точишь,Не берёт, ну что ты хочешь!.. — Тёркин встал:– А может, дед,У неё развода нет?Сам пилу берёт:– А ну-ка… —И в руках его пила,Точно поднятая щука,Острой спинкой повела.Повела, повисла кротко.Тёркин щурится:– Ну, вот.Поищи-ка, дед, разводку,Мы ей сделаем развод.Посмотреть – и то отрадно:Завалящая пилаТак-то ладно, так-то складноУ него в руках прошла.Обернулась – и готово.– На-ко, дед, бери, смотри.Будет резать лучше новой,Зря инстру?мент не кори.И хозяин виноватоУ бойца берёт пилу.– Вот что значит мы, солдаты, —Ставит бережно в углу.А старуха:– Слаб глазами.Стар годами мой солдат.Поглядел бы, что с часами,С той войны ещё стоят… Снял часы, глядит: машина,Точно мельница, в пыли.Паутинами пружиныПауки обволокли.Их повесил в хате новойДед-солдат давным-давно:На стене простой сосновойТак и светится пятно.Осмотрев часы детально, —Всё ж часы, а не пила, — Мастер тихо и печальноПосвистел:– Плохи дела…Но куда-то шильцем сунул,Что-то высмотрел в пыли,Внутрь куда-то дунул, плюнул, — Что ты думаешь, – пошли!Крутит стрелку, ставит пятый,Час – другой, вперёд – назад.– Вот что значит мы, солдаты.Прослезился дед- солдат.Дед растроган, а старуха,Отслонив ладонью ухо,С печки слушает:– Идут!– Ну и парень, ну и шут…Удивляется. А пареньУслужить ещё не прочь.– Может, сало надо жарить?Так опять могу помочь.Тут старуха застонала:– Сало, сало! Где там сало…
