Тёркин:– Бабка, сало здесь.Не был немец – значит, есть! И добавил, выжидая,Глядя под ноги себе:– Хочешь, бабка, угадаю,Где лежит оно в избе?Бабка охнула тревожно,Завозилась на печи.– Бог с тобою, разве можно…Помолчи уж, помолчи.А хозяин плутоватоГостя под локоть тишком:– Вот что значит мы, солдаты,А ведь сало под замком.Ключ старуха долго шарит,Лезет с печки, сало жаритИ, страдая до конца,Разбивает два яйца.Эх, яичница! ЗакускиНет полезней и прочней.Полагается по-русскиВыпить чарку перед ней.– Ну, хозяин, понемножку,По одной, как на войне.Это доктор на дорожкуДля здоровья выдал мне.Отвинтил у фляги крышку:– Пей, отец, не будет лишку.Поперхнулся дед-солдат.Подтянулся:– Виноват!..Крошку хлебушка понюхал.Пожевал – и сразу сыт.А боец, тряхнув над ухомТою флягой, говорит:– Рассуждая так ли, сяк ли,Всё равно такою каплейНе согреть бойца в бою.Будьте живы! – Пейте.– Пью…И сидят они по-братскиЗа столом, плечо в плечо.Разговор ведут солдатский,Дружно спорят, горячо.Дед кипит:– Позволь, товарищ.Что ты валенки мне хвалишь?Разреши-ка доложить.Хороши? А где сушить?Не просушишь их в землянке,Нет, ты дай-ка мне сапог,Да суконные портянкиДай ты мне – тогда я бог!Снова где-то на задворкахМёрзлый грунт боднул снаряд.Как ни в чём – Василий Тёркин,Как ни в чём – старик солдат.– Эти штуки в жизни нашей, —Дед расхвастался, – пустяк! Нам осколки даже в кашеПопадались. Точно так.Попадёт, откинешь ложкой,А в тебя – так и мертвец.– Но не знали вы бомбёжки,Я скажу тебе, отец.– Это верно, тут наука,Тут напротив не попрёшь.А скажи, простая штукаЕсть у вас?– Какая?– Вошь.И, макая в сало коркой,Продолжая ровно есть,Улыбнулся вроде ТёркинИ сказал– Частично есть…– Значит, есть? Тогда ты – воин,Рассуждать со мной достоин.Ты – солдат, хотя и млад,А солдат солдату – брат.И скажи мне откровенно,Да не в шутку, а всерьёз.С точки зрения военнойОтвечай на мой вопрос.Отвечай: побьём мы немцаИли, может, не побьём? – Погоди, отец, наемся,Закушу, скажу потом.Ел он много, но не жадно,Отдавал закуске честь,Так-то ладно, так-то складно,Поглядишь – захочешь есть.Всю зачистил сковородку,Встал, как будто вдруг подрос,И платочек к подбородку,Ровно сложенный, поднёс.Отряхнул опрятно рукиИ, как долг велит в дому,Поклонился и старухеИ солдату самому.Молча в путь запоясался,Осмотрелся – все ли тут? Честь по чести распрощался,На часы взглянул: идут!Всё припомнил, всё проверил,Подогнал и под конецОн вздохнул у самой двериИ сказал:– Побьём, отец…В поле вьюга-завируха,В трёх верстах гремит война.На печи в избе – старуха.Дед-хозяин у окна.В глубине родной России,Против ветра, грудь вперёд,По снегам идёт ВасилийТёркин. Немца бить идёт.
О потере
Потерял боец кисет,Заискался, – нет и нет.Говорит боец:– Досадно.Столько вдруг свалилось бед:Потерял семью. Ну, ладно.Нет, так на? тебе – кисет! Запропастился куда-то,Хвать-похвать, пропал и след.Потерял и двор и хату.Хорошо. И вот – кисет.Кабы годы молодые,А не целых сорок лет…Потерял края родные,Всё на свете и кисет.Посмотрел с тоской вокруг:– Без кисета, как без рук.В неприютном школьном домеМужики, не детвора.Не за партой – на соломе,Перетёртой, как костра?.Спят бойцы, кому досуг.Бородач горюет вслух:– Без кисета у махоркиВкус не тот уже. Слаба!Вот судьба, товарищ Тёркин. —Тёркин:– Что там за судьба! Так случиться может с каждым, —Возразил бородачу, —Не такой со мной однаждыСлучай был. И то молчу.И молчит, сопит сурово.Кое-где привстал народ.Из мешка из вещевогоТёркин шапку достаёт.Просто шапку меховую,Той подругу боевую,Что сидит на голове.Есть одна. Откуда две?– Привезли меня на танке, — Начал Тёркин, – сдали с рук.Только нет моей ушанки,Непорядок чую вдруг.И не то чтоб очень зябкий, —Просто гордость у меня.Потому, боец без шапки —Не боец. Как без ремня.А девчонка перевязкуНежно делает, с опаской,И, видать, сама онаВ этом деле зелена.– Шапку, шапку мне, иначеНе поеду! – Вот дела.Так кричу, почти что плачу,Рана трудная была.А она, девчонка эта,Словно «баюшки-баю»:– Шапки вашей, – молвит, – нету,Я вам шапку дам свою.Наклонилась и надела.– Не волнуйтесь, – говоритИ своей ручонкой белойОбкололась: был небрит.Сколько в жизни всяких шапокЯ носил уже – не счесть,Но у этой даже запахНе такой какой-то есть… – Ишь ты, выдумал примету.– Слышал звон издалека.– А зачем ты шапку этуСохраняешь?– Дорога?.Дорога бойцу, как память.А ещё сказать могуПо секрету, между нами, —Шапку с целью берегу.И в один прекрасный вечерВдруг случится разговор:«Разрешите вам при встречеГоловной вручить убор…»Сам привстал Василий с местаИ под смех бойцов густой,Как на сцене, с важным жестомОбратился будто к той,Что пять слов ему сказала,Что таких ребят, как он,За войну перевязала,Может, целый батальон.– Ишь, какие знает речи,Из каких политбесед:«Разрешите вам при встрече…»Вон тут что. А ты – кисет.– Что ж, понятно, холостомуМного лучше на войне:Нет тоски такой по дому,По детишкам, по жене.– Холостому? Это точно.Это ты как угадал.Но поверь, что я нарочноНе женился. Я, брат, знал! – Что ты знал! Кому другомуЗнать бы лучше наперёд,Что уйдёт солдат из дому,А война домой придёт.Что пройдёт она потопомПо лицу земли живойИ заставит рыть окопыПеред самою Москвой.Что ты знал!..– А ты постой-ка,Не гляди, что с виду мал,Я не столько,Не полстолько, —Четверть столько! —Только знал.– Ничего, что я в колхозе,Не в столице курс прошёл.Жаль, гармонь моя в обозе,Я бы лекцию прочёл.Разреши одно отметить,Мой товарищ и сосед:Сколько лет живём на свете?Двадцать пять! А ты – кисет.Бородач под смех и гомонРоет вновь труху- солому,Перещупал всё вокруг:– Без кисета, как без рук…– Без кисета, несомненно,Ты боец уже не тот.Раз кисет – предмет военный,На-ко мой, не подойдёт?Принимай, я – добрый парень.Мне не жаль. Не пропаду.Мне ещё пять штук подарятВ наступающем году.Тот берёт кисет потёртый,Как дитя, обновке рад…И тогда Василий ТёркинСловно вспомнил:– Слушай, брат,Потерять семью не
