нельзя. Часовских в таком состоянии, что, действительно, может всю обойму в ноги всадить. Ноги жалко… Запасных ведь нет. Да, что же делать-то?
– Считаю до трех! – вошел в роль хозяина чужой жизни бывший опер. – А потом – все! Дырки в ходулях! Раз!
Ермолай не двигался.
– Два! – повысил голос Часовских.
– Ладно, ладно. Ухожу! – сказал Бебут, но двинулся не назад к деревьям, а в сторону, где стоял Дудник, одновременно забирая в направлении вооруженного фигуранта.
Один шаг. Другой. Третий. Еще немного, и он бы оказался с бывшим коллегой на расстоянии рукопашного боя. Но Часовских тоже это понял.
– Стой! – крикнул он. – Еще шаг и стреляю.
Майор приготовился резко уйти с линии огня и достать противника в броске. Он понимал, достать будет трудновато – расстояние все еще велико, но другого выхода не было.
И в этот момент в той области пространства, где находился Часовских, что-то внезапно произошло. Пистолет вырвался из руки начальника службы безопасности и покатился по траве. Сам же он отлетел в другую сторону и растянулся на траве во весь рост. На том же месте, где он только что стоял, грозя Бебуту пистолетом, выросла невысокая широкоплечая фигура с белыми волосами.
Это был Роман Григорьевич Ненароков, оказавшийся здесь неизвестно каким образом.
– Ах, ты, пень старый! Ты на кого руку поднял? – взревел Часовских. Словно подброшенный пружиной, он взлетел с земли и бросился на неожиданно появившегося противника.
Видимо, его успех Сергей Владимирович объяснил только неожиданностью нападения. Как чужой для Кормиловска человек, Часовских, конечно, не знал, что не одно поколение местных мальчишек научились русскому рукопашному бою под руководством Романа Григорьевича. Конечно, годы есть годы, но в настоящем рукопашном бою, хоть в русском, хоть в японском, главное – не сила мышц, а сила нервных волокон. Прежде всего, тех, что в голове.
Ненароков чуть переместился в сторону, сделал неуловимое движение корпусом и Часовских проскочил мимо него, но на ногах не остался. Он запнулся о подставленную профессором ногу, упал на траву и, словно по льду, поехал животом по ее скользким листьям.
Но бывший опер не сдался.
Он огляделся, оценивая ситуацию.
И тут ему повезло. В метре от правой руки лежал его собственный пистолет, выбитый Ненароковым во время неожиданной атаки. Часовских схватил оружие и навел ствол на Профессора. Бывшему оперу повезло с пистолетом, но не повезло с Бебутом. Теперь майор находился у Сергея Владимировича прямо за спиной. Ермолай прыгнул на бывшего сослуживца. Одной рукой он прижал руку с пистолетом к земле, а второй ударил по аккуратно подстриженному затылку.
От удара Часовских обмяк.
Ермолай вырвал пистолет из его ослабевших пальцев.
23. Каждый выбирает свой путь
От удара Часовских обмяк и Ермолай выхватил пистолет из его ослабевших пальцев.
Он поднялся, и посмотрел на Дудника. Тот никак не проявил себя во время схватки и сейчас как будто не собирался предпринимать ничего опасного.
– Странные ты места для деловых встреч выбираешь, Виктор Михайлович. – укоряюще произнес Бебут. – Не думаешь ты о своей молодой жизни…
– Да, не здорово получилось. – угрюмо согласился начальник службы безопасности «Агротреста».
– Вы бы, друзья, прекратили с пушками по Кормиловску бегать, а то ненароком что-нибудь плохое может произойти… – со вздохом произнес Бебут.
– Да мое тут дело второе! Это Часовских меня сюда заманил. Сказал, информацию передать мне хочет… О том, кто машину с нашими юристами на переезде сжег… Договорились, что будем без бойцов. Только он и я… А он, морда ментовская, прошу прощения, вместо этого предъявы начал делать… Как будто это я лично решил завод покупать. Мне сказали, я исполняю! Генеральный директор Чебонян позвонил, чтобы я переговоры с Лапкиным на себя взял, я их и веду. А так, сам по себе, зачем бы я в эти дела влезал?
Пока он говорил, Часовских пришел в себя и сел на траву.
Бебут подошел к Дуднику почти вплотную:
– Виктор Михайлович, давай отойдем в сторонку. Пусть Сергей Владимирович спокойно отдохнет… Роман Григорьевич, присмотрите за нашим героем, чтобы он опять бушевать не начал… – обратился он к Профессору.
Ненарокова не надо было просить. Он стоял сбоку и чуть сзади сидящего. Правая нога слегка отставлена. Эта позиция позволяла опрокинуть противника, как только он попытается подняться, а самому оставаться вне зоны его целенаправленного броска.
Ермолай с Дудником отошли к древесным стволам.
– Добрый мой тебе совет, Виктор Михайлович, уезжай ты из Кормиловска, пока ничего плохого не случилось… Бросай эту возню с покупкой завода и уезжай. Жизнь-то дороже любых денег… От души тебе советую: плюнь и уезжай!
Дудник, опустив голову, молчал.
– Да и что тебе этот завод? Тебе он достанется, что ли?… Ну включили тебя Ведерников с Чебоняном в число акционеров «Агротреста», дали процентов пять акций, так это все равно твоей жизни не стоит…
– Два…
– Что два?
– Два процента дали…
– Ну, тем более… Да и по этим двум, все равно никаких денег не получишь… Умный хозяин, вроде Ведерникова, прибыльность своего предприятия все равно по году близкой к нулю делает, чтобы мелким акционерам прибыль не отдавать… Себе-то он деньги в течение года под видом расходов на производственные нужды все равно вытащит… Ему прибыль в конце года и не нужна… Вот и подумай, из-за чего тебе свой лоб подставлять?
Дудник шумно выдохнул воздух и поднял голову.
– Да я с вами согласен, Ермолай Николаевич. – неожиданно произнес он. – Думаете, мне охота вот так под пистолетом стоять… Сами-то сюда они не едут! Ни генеральный директор Чебонян, ни Ведерников!… После того, как наша машина на переезде сгорела, в Кормиловск – ни ногой! А то, чуть ни каждую неделю в представительство наведывались… И поохотиться и кормиловку попить. А тут, как отрезало! Только мне названивают, давай действуй! Сами бы приезжали и с этими сумасшедшими… – Дудник кивнул на соперника, – пробовали веники вязать… Не-е-ет! Не едут! Бздуны! Бояться за свои шкуры… А, выходит, Витю убьют, не жалко… А вот шиш им!… Сегодня же уеду! И в больницу лягу. У меня печень шалит. Мне врачи давно говорят, обследоваться надо! Я уже в областном диагностическом центре договорился насчет отдельной палаты…
– Вот и правильно! – одобрил Ермолай.
– Завтра утречком уеду! – хмуро заверил Дудник.
– Счастливо добраться! – сказал Бебут.
Начальник службы безопасности «Агротреста» кивнул, прощаясь, и направился к черной стене деревьев. Руку из правого кармана он так и не вынул. Интересоваться, что же там у него, майор не стал.
На востоке огромным ветвистым деревом, достающим до стратосферы, расцвела ослепительная молния. После того, как она потухла, небо стало темнее.
Когда Ермолай подошел к Профессору, до поляны докатился громовой удар:
Ба-ба-ба-бах! Да-дах! Да-да-да-дах!
Показалось, даже колыхнулся под ногами плоский блин Звериной поляны.
– Сережа, а ты, правда, думаешь, что меня Палий прислал «Агротресту» помогать? – обратился Бебут к начальнику службы безопасности «Сибирских продуктов».
– А то, мне что ли помогать? – буркнул тот.
– А может и тебе…
