Вторая книга

кончалось так 'Несчетный счет минувших дней // Неужто не оплачен?' - 'И он с лихвой, тот длинный счет, // Оплачен и оплакан'.

199 Я слежу за судьбой человека... - А.И.Солженицына.

200 ...я верю Пушкину, что крестьянин даже при крепостном праве сохранял достоинство и личность. - 'Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна... никогда не заметите в нем ни глубокого удивления, ни невежественного презрения к чужому', - писал Пушкин в своей полемизирующей с сочинением Радищева статье 'Путешествие из Москвы в Петербург', - и заканчивал: 'Конечно: должны еще произойти великие перемены; но не должно торопить времени и без того уже довольно деятельного. Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества...'

201 Недавно меня навестила бывшая сослуживица, вдова несчастного скрипача.. - Об их с мужем судьбе рассказывалось раньше в 'Воспоминаниях' (с. 352-354).

202 ..про опиум она знает только то, что он входит в состав некоторых болеутоляющих. - Не в медицинском смысле к 'болеутоляющим' можно отнести средства, врачующие страх жизни. В основе нового общественного устройства лежал путь забвения, освобождения от памяти, для него путь духовного врачевания есть 'опиум для народа'. По мысли Н.Я.Мандельштам, подлинный страх жизни онтологичен, как и сопутствующее ему, вполне христианское сознание стыда существования. В состоянии подневольного страха человека спасает только 'ощущение позора' (см. ниже).

Характерна поздняя оценка Мандельштама пережитых им в школьном возрасте путей 'в будущее':

К царевичу младому Хлору
И - Господи, благослови!
Как мы в высоких голенищах
За хлороформом в гору шли.

('Когда в далекую Корею', 1932)

'Высокие голенища' - здесь, очевидно, знак принадлежности к эсеро-народническому кругу.

203 ...'Зане свободен раб, преодолевший страх'. - И дальше.

И сохранилось свыше меры
В прохладных житницах, в глубоких закромах
Зерно глубокой, полной веры.

('Люблю под сводами седыя тишины...', 1921)

204 Эта потребность, столь сильная в литературе... - Речь идет о литературе 'потока сознания', заданной произведениями Дж. Джойса и М.Пруста.

205 ...он мог сказать про себя, что память его враждебна всему личному. - В автобиографической прозе 'Шум времени'.

206 ...запомнил, например, как столкнулся в коридоре 'Метрополя' с группой меньшевиков, только что выгнанных из Совета. - 14 июня 1918 г. на заседании Всероссийского центрального исполнительного комитета Советов представители партии меньшевиков (Дан, Мартов, Абрамович и другие) были изгнаны из его состава. 16 июня, одновременно с декретом о созыве Пятого съезда Советов, Совнарком издал постановление об исключении меньшевиков и правых эсеров из всех местных Советов. Мандельштам жил тогда в московской гостинице 'Метрополь', обращенной во 2-й Дом Советов. Тогда же, в июне, написано стихотворение 'Телефон':

...Асфальта черные озера
Изрыты яростью копыт,
И скоро будет солнце: скоро
Безумный петел прокричит.

207 '...употребляли не слова, а крапленые карты...' - Ср. у Розанова в 'Мимолетном' (1915): 'Что же те 'крапленые карты', на которые опирается социализм? Которые дают ему выигрыш без риска? Это фальшь и дряблость общества, с мутною головою и тщеславным сердцем, и которое не имеет никаких реальных обязанностей и привязанностей'.

208 События внешней жизни подстрекали внутреннюю жизнь, но не являлись ее причиной. - В сущности, спор идет об источниках поэтического вдохновения, о природе культуры. Так, культ революции у Блока Мандельштам объяснял не влиянием, идущим извне, а 'высшим музыкальным напряжением и катастрофической сущностью культуры', охватившими поэта, 'душевный строй' которого располагал к катастрофе (статья 'Александр Блок', 1922).

209 Наибольшая опасность для Мандельштама заключалась в гуманизме в русском понимании этого слова. - Опасность Мандельштам видел в гуманизме, лишенном инстинкта социальной архитектуры, какова 'вся правовая жизнь девятнадцатого века' ('Гуманизм и современность'). Другой полюс опасности в 'великой славянской мечте о прекращении истории' как мечте 'о духовном разоружении во имя безысторического состояния 'мира'' ('Петр Чаадаев').

210 ...помню, что приступ отчаянья Мандельштама в связи с несчастьем Флоренского происходил в двадцатых годах... - Первый арест ПАФлоренского последовал 21 мая 1928 г., в череде массовых арестов