профессором Бользе — увы, скоропостижно скончавшимся совсем недавно… Мы пропустили «подсолнухи» через эту установку, и — вуаля! Значительная масса люцерния испарилась в результате ускоренного радиоактивного распада, хотя внешне «подсолнухи» не претерпели никаких изменений! Так планы Инвестора пошли прахом!
И в этот момент все собравшиеся, а их было никак не менее ста человек, зааплодировали и одобрительно закричали в поддержку своего босса. Я различал и английские выкрики, и французские и, конечно, русские.
— Вы спросите, зачем я сделал это? — продолжил Севарен, насладившись своим триумфом. — Спросите, зачем я приложил такие усилия к тому, чтобы Пирамида бесследно исчезла из нашей с вами Зоны? Никаких тайн, драгоценные коллеги. И никаких секретов! Я приложил такие усилия и истратил гигантские средства потому, что не хочу, чтобы статус-кво в нашем мире изменился. Пусть всегда будем мы. Пусть всегда будет Зона!
И снова аплодисменты.
Севарен еще раз набрал воздуху в легкие и, дождавшись тишины, вознесся к совсем уже заоблачному пафосу:
— Но главное даже не это! Главное — вот что. Инвестор являет собой непримиримого коммунистического догматика. Что это значит? Это значит, что для него мир не просто погружен в несвободу, но можно сказать: в его философских координатах мир существует ради несвободы. А я — я всегда выбирал свободу. Потому что наука это и есть свобода. А мы, ученые, — паладины этой свободы!
«Да уж, свобода… Сиди себе в лаборатории по двенадцать часов в сутки… геморрой насиживай, питайся бутербродами и питательным растворимым кофе, трахай виртуальных телок в ММОРПЖ и жди зарплаты… Свобода — умопомрачительная!» — подумал я, брезгливо скривившись.
Однако остальным, похоже, речь Севарена неподдельно понравилась.
Над «Наутилусом» вновь понеслись громкие аплодисменты, одобрительный шум и крики восторга.
Мы с Тополем и Тигрёнком, конечно, от криков воздержались. Но хотя мы вели себя тише воды ниже травы, нас все равно взяли в плотное кольцо боевики Севарена. Они были парни сообразительные и, конечно, понимали, что, раз босс расчирикался, значит, опасности больше нет и пора начинать выслуживаться, пока не выгнали по неизбежному сокращению штатов.
В то же время прервать речь босса неблагозвучным ревом гранатометов «Раумшлаг» они, к счастью для нашей банды, посчитали невежливым.
Боевики уже собирались подступиться к нам вплотную, дабы разоружить и сковать наручниками, но тут произошло непредвиденное.
Тигрёнка, что называется, пробило.
Он шагнул вперед и, высоко подняв руку — ни дать ни взять студент на лекции, громко спросил на великолепном английском:
— Господин доктор, позвольте поинтересоваться, на каком физическом принципе работает ваша революционная установка? Я имею в виду акселератор полураспада?
К моему удивлению, Севарен совершенно не смутился появлением в поле его зрения какого-то малолетнего худосочного оборванца в закопченном комбинезоне. И сразу же ответил:
— Она основана на открытии профессора Бользе. А именно, на комплексной обработке акселерируемого радиоактивного материала сверхвысоким давлением и многократным центрифугированием в поле фермионных спуров.
— Так просто? — Тигрёнок не смог скрыть своего разочарования.
— Всё гениальное просто, — привычно отмахнулся Севарен. И в этот момент спохватился. — А кстати, молодой человек, под чьим началом вы имеете честь работать?
— Да я… я, собственно… — Тигрёнок покраснел, потом побледнел, а потом опять покраснел, я уже давно заметил, что врать он не умеет. — Я тружусь… под началом профессора… Пушкарева Владимира… Сергеевича. И его коллеги… Константина…
— Номер лаборатории напомните? Или хотя бы над какими проблемами трудитесь?
— Да я, собственно… над проблемой «кварцевых ножниц» работаю… Самостоятельный такой у меня рисёрч… — Тигрёнок развел руками. — Одну половинку «ножниц» нашел, а вторую… А вторая, похоже, у вас!
— «Кварцевые ножницы»? — Удивление Севарена было неподдельным.
В этот момент давешний дрыщ в шикарном экзоскелете, ассистент доктора, подошел к Севарену и что-то нашептал тому на ухо.
Дослушав его, Севарен… расхохотался.
— Ну вы и наглец, молодой человек! — сказал он, отсмеявшись. — Впрочем, вы не соврали мне ни в одном слове. И это делает вам честь!
Тигрёнок потупился и ковырнул закопченным носком ботинка изрядно попорченный газон.
Севарен продолжал:
— Знаете что, мне сейчас недосуг заниматься вами и вашими, так сказать, научными руководителями. — Севарен указал на нас с Тополем, мы стояли с крайне необязательным и повинным видом омега-самцов у дырявого борта «Корморана». — Поэтому мы не будем проводить вас по стандартной процедуре…
«Страшно себе представить, в чем заключается стандартная процедура», — подумал я.
— …Поэтому я постановляю попросту выдворить вас за пределы моего научного учреждения!
Однако Тигрёнок, вместо того, чтобы возблагодарить Бога и этого шибзданутого Севарена за проявленное великодушие, сжал пальцы в кулаки и выкрикнул:
— А я не выдворюсь! Пока вы не отдадите мне вторую половину «ножниц»! Я буду требовать!… Я буду, может быть, даже стрелять! — С этими словами Тигрёнок достал «вальтер», который мы дали ему по настоянию Тополя для подачи громкого звукового сигнала и о котором мы уже и думать забыли.
Естественно, Тигрёнок сразу же оказался под прицелом полудюжины гауссовок и двух десятков других стволов в руках цепных псов Севарена.
— Тигрёнок! Не надо! Ни в коем случае не стреляй! — выкрикнула Гайка, и еще десяток стволов нацелились на нее.
Не знаю, чем кончилось бы все это, если бы «вальтер» не выскользнул из неловких, непривычных к оружию длиннопалых ладоней Тигрёнка и не шлепнулся в лужу, которая образовалась после таяния ближайшей глыбы льда-21.
Вслед за пистолетом, оскользнувшись на соседней льдинке, шлепнулся на задницу и сам Тигрёнок.
Шлепнулся и промолвил свое фирменное: «ёблинмама!» Первой засмеялась Гайка. Хрустальный колокольчик ее смеха словно бы что-то в реальности переменил.
Вторым засмеялся доктор Севарен. Смех у него был скрипучий, старческий.
Третьим присоединился ассистент по имени Фишер.
И наконец загоготали все — охрана, обслуга, ученые и даже техники в оранжево-красных комбинезонах с надписью «Наутилус».
Только мы с Тополем не смеялись. Мы хмуро переглядывались. Кто как, а мы с Тополем были сыты Тигрёнком по горло.
Я получил сообщение от Инвестора, когда мы — я, Тополь, Гайка и Тигрёнок — уже пересекли Периметр.
Да-да, нас снова было четверо. Мы были здоровы.
И с нами были… «кварцевые ножницы»!
Зловещий добрый доктор Севарен отдал их нам.
Не верите? Напрасно. Так бывает.
Хотя, конечно, если бы мне кто рассказал про подобный поворот событий, я бы заключил: «Однозначно врет».
Но в тот день произошло слишком много невероятных событий. И моя способность удивляться
