Ему было лет тридцать пять, наверное. Он смотрел на нее и улыбался.
– Спасибо, – сказала она. – Вы так хорошо умеете учить! Как вас зовут?
– Сергей, – ответил он. – Сергей Игнатович.
Это было не отчество, а фамилия. С ударением на «о».
«Красивое имя и красивая фамилия», – чуть не сказала Ольга.
Она была так взволнована, что ей необходимо было сказать глупость. Но все-таки она от этого удержалась и просто улыбнулась этому хорошему человеку. Конечно, хорошему! Разве плохой человек стал бы говорить, что она молодец, просто из-за того, что она проехала полкилометра за рулем?
– Я всегда с вами буду ездить? – спросила Ольга.
– Если во время моей смены записаны.
– Я только к вам буду записываться! – горячо уверила она. – Сейчас сессия, и я по работе могу выбирать. Только к вам!
– Спасибо. – Он снова улыбнулся. Его улыбка не казалась приклеенной к лицу, как кажутся многие улыбки, обращенные к посторонним людям. – Вы в каком институте преподаете?
– В Инязе на Остоженке. То есть он уже Лингвистический университет давно, но я все по привычке – институт да институт.
– Сейчас на работу поедете?
– Да, – кивнула она. – У меня сегодня зачет. То есть не у меня, конечно, а у студентов.
Ей было так легко, так весело, что сердце у нее пело от восторга.
– Давайте я вас отвезу, – предложил он.
– Спасибо, что вы! – воскликнула Ольга. – Я и на метро отлично доеду.
– Зачем же вам ехать на метро? У меня на сегодня работа закончена, и мне совсем не трудно вас подбросить, – сказал он.
Его тон, взгляд, весь его вид были отмечены такой простой доброжелательностью, что возражать было даже как-то неловко.
– Спасибо, – сказала Ольга. – Если вам по дороге – с удовольствием.
Они поменялись местами – он сел за руль.
Поехали по Пироговке, свернули под мост на Зубовской площади. В выходной, да еще летом, улицы в самом деле не были так оживлены, как обычно; пока сидела за рулем, Ольга этого не замечала.
– Как я по Москве буду ездить, все-таки не представляю, – сказала она. – Я ведь, ко всему прочему, и ориентируюсь плохо. И это еще мягко сказано, что плохо. Пространственный идиотизм – так честнее будет.
– Да ведь это ерунда, – сказал Сергей. – Сначала по навигатору будете ездить. А потом и так освоитесь.
Ольга и сама, конечно, собиралась сразу же купить этот волшебный прибор, но все-таки опасалась, что ей и навигатор не поможет. А он сказал об этом со спокойной уверенностью, и она тоже сразу уверилась в том, что сможет легко ориентироваться на московских улицах. В самом деле, все же ездят как-то!
Ольга благодарно посмотрела на Сергея Игнатовича. Он смотрел на дорогу, но, наверное, почувствовал ее взгляд и тоже взглянул на нее.
– Какая у вас машина? – спросил он.
– Пока никакой, – ответила Ольга. – У мужа «Фольксваген», а какую мне купить, мы пока не знаем.
– Наверное, не решили еще, какой хотите цвет?
Он чуть заметно улыбнулся. Видимо, все дамы, которых он обучал вождению, подходили к выбору машины одинаково.
– Ага, – кивнула Ольга.
– Под цвет глаз выбираете?
– Да нет, все-таки не до такой степени глупости! – засмеялась она. – И к тому же коричневая или серая машина слишком незаметная, а мне с моими выдающимися способностями надо что-нибудь яркое, чтобы все водители издалека меня видели.
– Да ведь у вас глаза не коричневые, – возразил он. – И не серые.
– Ну да, серединка на половинку.
Глаза у нее были какого-то непонятного оттенка, который она и обозначала как смесь серого с коричневым.
– У вас глаза аметистовые.
– Какие?! – поразилась Ольга.
Она никак не ожидала от инструктора по вождению таких поэтических определений! Да и при чем здесь аметист? Ведь он сиреневый, таких и глаз-то не бывает.
– В каталоге «Ниссана» есть такой цвет, – объяснил Сергей. – На первый взгляд и правда кажется серо-коричневым. А присмотришься – аметистом отливает. Красивый цвет.
– Может, «Ниссан» и купить? – сказала Ольга.
Что-то ее смутило в его словах. Хотя интонация была совершенно спокойная – он сказал об аметистовом цвете ее глаз точно таким же тоном, каким советовал ей отрегулировать сиденье.
– «Ниссан» – хорошая машина.
– Мы с вами потом обязательно это обсудим, ладно? – сказала Ольга. – Марку, модель… А то я в этом ничего не понимаю. Приехали, – заметила она. – Быстро как!
Машина остановилась у входа в институт. Каждый раз, приходя на работу, Ольга мимолетно радовалась, что работает именно здесь, в этом красивом старинном особняке. Он был построен для московского генерал-губернатора, но его передали Институту иностранных языков не по реквизиции, а из благотворительных побуждений, еще до революции.
– Приятно в таком здании работать, – сказал Сергей.
Вряд ли он читал ее мысли – скорее красота этого здания рождала их у любого человека.
– Да, – кивнула Ольга. – Спасибо, Сергей. До встречи!
Она вышла из машины, помахала ему рукой и пошла ко входу в особняк.
Как хорошо начинать день с уменья! После утренней езды настроение у Ольги было такое, что хоть на одной ножке прыгай, как в детстве. И погода такая прекрасная, и небо синее, и солнце, и купола те, на Новодевичьем, так радостно сияли… Такие определения не казались ей сейчас стандартными – она словно увидела все это особенным, промытым взглядом. И надо же, всего лишь потому, что научилась чему-то новому… Как все в жизни просто, и как прекрасна эта простота!
Глава 6
Дел сегодня в институте у Ольги было немного. Собственно, одно только дело и было: принять зачет по спецкурсу, который она весь год читала у четверокурсников.
Вообще-то Ольга преподавала французский язык, то есть лекций не читала, а только вела практические занятия. Но этот небольшой лекционный спецкурс был ее собственным изобретением и предметом ее гордости. Она и материал для него подобрала совсем новый, и убедила декана поставить его в учебный план.
Лекции были посвящены переводам, которые были сделаны русскими поэтами ХХ века. Но это была лишь внешняя канва, внутренним же стержнем, ради которого Ольга эти лекции и затеяла, была возможность посмотреть на поэзию иначе, чем это удается и обычному читателю, и литературоведу, – как будто через магический кристалл. Ольге казалось, что переводы таким кристаллом как раз и являются и что, наблюдая, как переводили стихи Пастернак, Цветаева, Ходасевич, можно понять в этих поэтах что-то такое, чего иначе понять нельзя.
В общем, когда она прочитала этот спецкурс впервые, то сделала это просто с упоением. И даже теперь, пять лет спустя, это занятие не стало для нее рутинным.
Ольга приехала вовремя, но студенты уже толпились возле аудитории, в которой был назначен зачет.
– Что это вы сегодня такие пунктуальные? – удивилась она.
– Так футбол сегодня, Ольга Евгеньевна! – весело ответил Дима Мальцев, самый разбитной четверокурсник. – Наши с Аргентиной играют. Вот сдадим зачет – и в спортбар.
– Вы еще сдайте сначала, – хмыкнула Ольга. – А где играют, в Аргентине? – поинтересовалась она.
