Несколько лисиц в пещере пряталось на дне, Чтобы позже на охоту выйти при луне. Выследил их волк свирепый; голоден он был, А на этих лис давненько зубы он точил. В этот миг, прокравшись к лисам, начал он их рвать. Лисы в ужасе от волка бросились бежать, Выскочили из пещеры. Волк за ними вслед, Прямо по чете счастливой, здесь не ждавшей бед. Рухнул столп любви хозяйской. Рать увидел он, На ноги вскочил он, визгом, лаем оглушен. Весь в земле, в пыли, метался он по сторонам. Что в его саду случилось — он не ведал сам. В ужасе не понимал он, что ему начать, Где спастись теперь не знал он — и куда бежать? Девы, что взялись усердно помогать ему, Что от всей души хотели счастье дать ему, Что стояли, словно стражи, на его пути, Милую его схватили, не дали уйти. «Что за подлые уловки? — ей они кричат. — Ах ты этакая! Бесы, что ль, в тебе сидят? Долго ли еще ты будешь этак с ним шутить? Иль по злобе хочешь вовсе в нем любовь убить? Да ведь даже с незнакомым так шутить нельзя! А тебе, злодейка, это извинить нельзя. На какие ты уловки хитрые пошла, Сколько раз его ты за ночь нынче прогнала?» Та клялась, что невиновна, начала рыдать. Но подруги не хотели клятвам тем внимать. Услыхал хозяин звуки гневных голосов, Подоспел — свечу увидел между двух щипцов. Их упреки и угрозы услыхал хаджа, На лице любимой слезы увидал хаджа. «Стойте! — крикнул он. — Не смейте больше обижать Ту, что нужно, как дитятю, нежно утешать. Берегитесь вы и знайте — нет на ней вины, Но дела судьбы и в малом кознями полны. Как ни ловок муж проворный на пути* земном Но является он неба вечного рабом. И сегодня нам не дьявол, а пречистый бог Помешал и удержаться от греха помог. Нам препятствия решило небо возвести, И несчастью преградило все оно пути. Тот, кого с дороги правды див не совратит, Сердцем чист. А чистый сердцем зла не совершит Кто к греховному привязан от рожденья, тот Стороною от дороги праведных идет. Эту деву был бы каждый в жены взять счастлив. Поступать нечестно с нею мог бы только див. И неужто эту пери может оскорбить
