— По мужу Донаева, Анна Сергеевна.
— Когда вы появились в Новосибирске?
— Двадцать первого августа утром прилетел.
— Не ошибаетесь?
Первый раз за время разговора Юрий Павлович чуть-чуть улыбнулся:
— Я в здравом уме и трезвой памяти.
Бирюков недолго помолчал:
— По имеющимся у нас сведениями, двадцать первого августа вы из Свердловска никуда не улетали.
На лице Деменского снова появилась растерянность, однако он быстро с ней справился и с наигранным пафосом воскликнул:
— Правильно! Двадцать первого из Свердловска я не улетал, я из Челябинска в Новосибирск прилетел. Понимаете, как получилось… Когда защитил диплом, время еще оставалось… Решил навестить старых челябинских друзей и почти двое суток у них провел. Ездили на природу…
— С Холодовой там встречались?
— Нет. Зачем мне с ней встречаться? — торопливей, чем следовало, ответил Деменский и сразу посмотрел на графин с водой. — Разрешите?..
— Пейте на здоровье.
Юрий Павлович, чуть не расплескав воду, наполнил стакан, поднес его ко рту и опорожнил такими крупными глотками, словно несколько суток кряду страдал от жажды. Когда он сел на прежнее место, Бирюков пригласил в кабинет понятых и разложил на столе несколько протоколов с наклеенными и скрепленными печатью фотографиями, среди которых был снимок Сипенятина. Объяснив суть дела, попросил Юрия Павловича внимательно посмотреть фотоснимки и сказать, не знает ли он кого-либо из сфотографированных.
На лице Деменского появилось такое напряженное выражение, как будто его внезапно попросили решить в уме неимоверно трудную задачу. Долго, слишком долго рассматривал Юрий Павлович фотоснимки, но так никого на них и не признал. Отпустив понятых, Антон посмотрел Деменскому в глаза:
— И еще вопрос… У кого вы купили старую Библию, принадлежавшую некой Дарье Сипенятиной?
Брови Деменского удивленно дернулись, однако ответил он на этот раз не задумываясь и, как показалось Антону, искренне:
— Кажется, года два назад или побольше, точно не помню, по моей просьбе Алик Зарванцев где-то раздобыл.
— Где конкретно?
— Не интересовался этим.
Уточнив несколько второстепенных вопросов, Бирюков дал прочитать Деменскому протокол и, когда тот расписался в правильности своих показаний, предложил Юрию Павловичу пройти вместе с ним в научно-технический отдел, чтобы там выполнить формальности, связанные со взятием образцов отпечатков пальцев.
— Зачем все это? — глухим бесцветным голосом спросил Деменский.
— Порядок такой, — с ноткой извинения сказал Антон.
Юрий Павлович молча направился к двери. Взявшись за ручку, неожиданно обернулся к идущему следом Бирюкову:
— Скажите, товарищ капитан, врачи спасут Холодову?
— Должны спасти, — уклончиво ответил Бирюков.
Вскоре после того, как Антон вернулся из научно-технического отдела к себе в кабинет, пришел и Слава Голубев.
Госинспекция по маломерным судам подтвердила, что Анатолий Николаевич Овчинников имеет собственный катер «Прогресс» с подвесным мотором «Вихрь-30», но недавно за управление катером в нетрезвом состоянии лишен водительских прав. Узнав, что он вышел на своем «Прогрессе» в Обское море, начальник инспекции пообещал немедленно отыскать нарушителя и доставить его в Новосибирск.
Скороговоркой пересказав полученные сведения, Голубев спросил Бирюкова:
— Ну и как Деменский?
Бирюков нахмурился:
— Недоговаривает чего-то Юрий Павлович, вроде как боится.
— Хоть что-то ценное сказал?
— Конечно. Выяснился, Слава, мужчина кавказской наружности — Реваз Давидович Степнадзе, работает проводником.
— Что будем делать?
— Дел хватит. Прежде всего свяжись с уголовным розыском Свердловска и попроси выяснить: когда, до какого города вылетел от них Деменский и действительно ли жил он у своей сестры на улице Минометчиков вот по этому адресу… — Оторвав от настольного календаря старый листок, Бирюков написал номер дома и квартиры. — После того позвони в угрозыск Челябинска. Пусть разузнают что можно о Холодовой и проверят в аэропорту вылет Деменского в Новосибирск. Когда это сделаешь, займись Ревазом Степнадзе. Наведи о нем подробную справку и постарайся встретиться.
— А если Реваза Давидовича Степнадзе, допустим, сейчас нет в городе?
— Тогда, чтобы не терять времени, попробуй раздобыть его фотографию и по всем правилам предъяви Ксении Макаровне на опознание. Кстати, среди прочих снимков покажи и фото Сипенятина. Может, в день происшествия старушка видела Васю у квартиры Деменского… — Антон чуть задумался. — Хотя, знаешь что, Слава… Перед тем как все это делать, позвони-ка начальнику шестого отделения милиции капитану Ильиных Юрию Васильевичу. Пусть он через своих оперативников узнает, не появлялся ли Вася Сипенятин у мамаши, живущей по улице Кожевникова. Понял задание?
— Так точно.
— Действуй. А я сейчас отправлюсь искать Алика Зарванцева.
Однако подняться из-за стола Бирюкову не дал телефонный звонок. Звонил хирург Широков — лечащий врач Холодовой.
— Уголовный розыск? — тревожно спросил Алексей Алексеевич. — Прошу кого-либо из сотрудников срочно приехать в клинику. Произошло что-то непонятное…
Глава 5
Бритоголовый худенький Широков торопливо провел Бирюкова в пустующую ординаторскую и усадил возле стола, на котором в стеклянной банке с водой стоял букет красных гладиолусов. Словно не зная, как начать разговор, он потер ладонью рубец старого шрама на подбородке, затем сунул руку в карман халата и достал листочек желтоватой бумаги с короткой строчкой текста, отпечатанного заглавными буквами на пишущей машинке.
«ПОПРАВЛЯЙСЯ И МОЛЧИ. С ПРИВЕТОМ ДРУЗЬЯ»,
— прочитал Антон.
— Вчера утром неизвестный мужчина пытался передать больной, поступившей в клинику по вашему ведомству, — сказал Широков и положил на стол двадцатипятирублевую купюру. — Вот «чаевые» нянечке оставил и цветы. — Показал на букет гладиолусов.
— Почему об этом так долго молчали, Алексей Алексеевич? — недовольно спросил Бирюков.
