некоторые из моих подруг признались, что их мужья никогда не проявляли к ним столь нежного внимания, как теперь.
– Я рада, что смогла посодействовать в решении их проблем, – сказала Фэнни. – Ведь слабый пол зачастую бессилен совладать с мужчинами, особенно в браке. Мысль о том, что я могу помочь женщинам стать хоть чуточку счастливее, согревает мою душу, словно солнце.
– А моих незамужних знакомых, – продолжала Элеонора, – воодушевляет надежда обрести счастье и любовь, после того как они узнали из ваших советов, что вовсе не обязательно быть богатой и красивой, чтобы заинтересовать мужчину.
Фэнни с глубокомысленным видом закивала головой.
– Красота и богатство, возможно, сначала и прельстят мужчину, но
Этот вопрос не был неожиданным для Элеоноры, поскольку во время ее прошлого визита сюда она просила совета у Фэнни насчет принца. «Но ситуация с принцем несколько вышла из-под контроля», – вспомнила Элеонора, насмешливо сморщив нос.
– По правде, говоря, я думала, что все идет как надо, но сегодня утром…
В общих чертах она рассказала Фэнни о жутком случае с каретой, а также о том, как лорд Рексхэм пришел им на выручку, и как она попыталась сделать все возможное, чтобы утешить уязвленное самолюбие принца.
Фэнни сразу же поняла, в чем заключалась проблема, и изумленно уставилась на Элеонору.
– Это счастье, что никто не пострадал, однако какая досада, что принц предстал в таком ужасном свете на фоне вашего бывшего возлюбленного, проявившего себя настоящим героем! Должна сказать, что вы поступили правильно, щадя самолюбие Лаззары. Надеюсь, однако, что в будущем вы постараетесь избегать случайных встреч с лордом Рексхэмом, если уж решили отдать предпочтение другому мужчине.
– И я на это надеюсь! – с чувством воскликнула Элеонора. Фэнни заколебалась.
– И еще хотелось бы верить, что возвращение Рексхэма в Лондон не задело старую рану и не причинило вам боли.
Элеонора замахала рукой, отгоняя даже намек на такую мысль.
– Вовсе нет. Появление Рексхэма несвоевременно, но не более того.
«Без сомнения, Фэнни слышала сплетни о причинах, по которым мы разорвали нашу помолвку», – размышляла Элеонора, поднося к губам, чашку с чаем и пытаясь скрыть замешательство. Ей вдруг пришла в голову мысль о том, что Фэнни, возможно, знакома с бывшей любовницей Дэймона, красивой вдовой, миссис Лидией Ньюлинг, имя которой время от времени упоминалось в колонке светской хроники. Учитывая род деятельности Фэнни, пути этих двух женщин легко могли пересечься.
Однако Элеонора подавила желание спросить об этом, посчитав, что это было бы крайне неуместно. Кроме того, будь у Дэймона хоть дюжина любовниц, сейчас или в прошлом, ей до этого не было никакого дела. Он ее больше не интересовал, и она не хотела знать, с кем он забавляется.
И даже если в глубине ее души остались нежные чувства и влечение к нему, – это уже неважно… Как бы там ни было, Элеонора торжественно поклялась себе, что навсегда вырвет этого человека из своего сердца!
Проблема заключалась в том, что забыть Дэймона на словах оказалось намного легче, чем на деле. Элеонора покинула дом Фэнни в приподнятом настроении, обсудив с ней дальнейший план действий относительно того, как завоевать любовь принца Лаззары.
Однако вечером, придя с тетушкой на концерт, девушка не обнаружила среди присутствующих своего потенциального жениха и очень расстроилась.
К тому же вот уже вторую ночь во сне ее преследовали фантазии, связанные с Дэймоном, и это не давало ей покоя. Самое мучительное то, что они вертелись вокруг одного и того же эпизода: тогда, вскоре после помолвки Элеонора отвела его в свой любимый розовый сад, подаренный ей братом, и там с пылкой искренностью призналась в любви…
Элеонора проснулась рано утром, сжавшись в комочек от унизительных воспоминаний о том ужасном моменте жизни и казня себя за то, что так и не научилась контролировать свои чувства, как подобает истинной леди. Дэймон больше ничего не значит для нее, так почему же она не может никак отделаться от его образа?!
Эль позавтракала в одиночестве и отправилась в гостиную, чтобы перечитать некоторые главы из книги Фэнни и еще раз спокойно подумать над ее мудрыми советами. Однако осуществить это намерение девушке не удалось: дворецкий Белдонов доложил, что к ней пришел гость. Это был объект ее терзаний, и Элеонора не на шутку испугалась.
Дэймон вошел в комнату так же непринужденно, как делал это тогда, когда они были помолвлены, и он имел полное право все время находиться рядом с ней.
Метнув взгляд в его сторону, Элеонора чуть не выронила книгу. На нем был костюм для верховой езды, и Дэймон был просто неотразим в своей голубой накидке и коротких кожаных бриджах, подчеркивавших его атлетическое телосложение.
Злясь на себя за то, что ее сердце едва не выпрыгнуло из груди при столь неожиданном появлении Дэймона, девушка хотела уже встать с дивана, но Дэймон сделал протестующий жест.
– Умоляю, не беспокойтесь, леди Элеонора. Я вас не задержу.
– Милорд… – запинаясь, произнесла она. – Что вы, скажите на милость, здесь делаете?
– Я хотел застать вас дома, прежде чем вы отправитесь на утреннюю прогулку верхом.
Элеонора уже открыла рот, чтобы возразить, что сегодня вовсе не собиралась кататься верхом, но тут же вспомнила, что они не одни.
– Благодарю вас, Петере, вы мне больше не нужны, – сказала она величественному дворецкому леди Белдон, который застыл на пороге комнаты, готовый, однако, по первой команде броситься на помощь.
На лице слуги появилось чуть заметное выражение неодобрения, тем не менее, повинуясь желанию Элеоноры, он поклонился и удалился из комнаты.
Отложив в сторону книгу, девушка, нахмурившись, посмотрела на гостя.
– Вам не следовало сюда приходить, милорд.
Дэймон поднял брови и, подойдя поближе, остановился перед ней.
– Разве нанести вам утренний визит считается преступлением?
– Возможно, и не преступлением, но уж точно не самым приличным поступком. Вам здесь нечего делать.
– Я просто хотел убедиться в том, что ты не пострадала после вчерашнего несчастного случая.
Элеонора недоверчиво приподняла брови, выражая сомнение в искренности его слов.
– Как видите, со мной все в порядке. Вы что же, ожидали, что этот случай выведет меня из состояния душевного равновесия?
– Вряд ли. Я слишком хорошо вас знаю.
Дэймон одарил ее обезоруживающей улыбкой, и Элеоноре стоило больших усилий сдержать желание улыбнуться в ответ. Однако ей не удалось подавить ни головокружительного чувства удовольствия, ни прилива теплоты, когда взгляд виконта начал скользить по ее домашнему бледно-желтому муслиновому платью.
– Ты просто пышешь здоровьем, – заметил Дэймон.
Не найдя, что сказать в ответ, Элеонора нервно съежилась на диване.
– Насколько я понимаю, дракон еще не проснулся, – пошутил он, взглянув на потолок, туда, где этажом выше спала леди Белдон.
Услышав обидное прозвище своей родственницы, Эль тотчас же напряглась. Тетушка значила для нее больше, чем мать, поэтому девушка возмущенно встала на ее защиту.
– Вы изволите называть ее драконом только потому, что она приняла мою сторону два года назад, когда была расторгнута наша помолвка?
Дэймон притворно вздрогнул.
– О! В моих ушах все еще звенят ее упреки.
– Вы заслужили их и прекрасно это знаете.
