— Дон Кихота, — улыбнулся Костя.
— Знаком, — коротко ответил Гусаков.
— Так вот, — продолжал Владимир Георгиевич. — Николай Павлович подал мне идею под парусами с ребятами пойти. Есть у него дружба с речниками. Правда, поставил условие: взять с собой шестерых гавриков из разных дворов. Ну, ребятишки, сами понимаете. Среди этой шестерки ваш сын. О нем ничего плохого сказать не могу. Скорее, наоборот. Короче говоря… Кладу на сей поход половину своего отпуска. Имеем мы три посудины. А флагман «Сатурн» из старья ваш сын переоборудовал. Вернее, работы шли под его руководством.
— Папа! — перебил Дуля. — Поедем на водохранилище, и мы тебе покажем!
— Зрелище того стоит, — сказал Владимир Георгиевич. — Особенно когда ветер наполняет паруса «Сатурна».
— Вы по мне, — сказал Гусаков, — прямо тяжелой артиллерией.
— Полно, Никита Иванович, — успокоил Владислав Константинович. — Правда, для вас все это несколько неожиданно.
— Потому и держали от родителей в тайне, — сказал учитель школы каратэ. — До поры. Готовили сюрприз: все три парусника — на плаву.
— Думали, — опустил голову Дуля, — увидят корабли — не откажут.
— Понимаете, Никита Иванович, — сказал Владимир Георгиевич. — Для ребят эти паруса — экзамен на достойное будущее.
— Доконали, — усмехнулся Гусаков. — Покажите свой «Сатурн»…
— Да хоть сейчас! — перебил Дуля.
Из открытой на балкон двери прилетел легкий ветер, паруса макетов туго наполнялись им, и показалось, что флотилия Гарика Таркова двинулась в плавание.
Глава четырнадцатая
Прошло две недели с тех пор, как Костя Пчелкин и его друзья нанесли визит товарищу Метелкину В. А. Было похоже, что письмо в защиту старой липы возымело положительное действие: каждое утро, выйдя из своего подъезда, Костя видел могучее зеленое облако, в котором неистовствовали воробьи.
И вдруг!..
Было субботнее утро. Телефонный звонок ворвался в сон Кости, в котором были Лена, он, музыка, берег реки.
Еще не открыв глаза, он схватил трубку:
— Да? Слушаю?
— Костя! Костя!.. — Голос Очкарика прерывался от волнения. — Мамонт вместе с этим лысым добились своего…
— Что?
— Они будут пилить липу!..
— Когда?
— После обеда… Костя, надо что-то немедленно придумать.
— Погоди, сейчас. — Он рывком вскочил с кровати. — Погоди, Очкарик, дай подумать… Так… Слушай. Нет, сначала я позвоню одному человеку. А ты сиди у телефона, жди…
…Наступил полдень. Ярко светило солнце, и это особенно было видно по контрастной тени от старой липы на асфальте.
Вокруг древнего ствола дерева сидели, подстелив газеты, Костя, Лена, Очкарик, Жгут, Дуля. Костя читал английский журнал.
Подошел медленно, вроде бы неохотно Муха, за ним шествовали еще двое.
— Видали чокнутых? — спросил Муха у своих сопровождающих.
Те послушно захохотали, но без особого энтузиазма.
— Муха, — сказала Лена, — А вы присоединяйтесь.
— Да что вы говорите? — иронически сказал Муха. — Присоединяться? Сидячая забастовка! Мужественная защита зеленого друга! Кретины! Да они вызовут милицейскую машину, и вас растащат, как щенят.
— Не растащат, — сказал Костя, Оторвавшись от журнала.
Взгляды Мухи и Пчелки встретились.
— Цирк! — завопил Муха. — Алле-гоп в двух отдалениях! Граждане, собирайтесь! Бесплатное представление!
И действительно, подошла любопытствующая пенсионная пара. Молодая мама подкатила коляску с младенцем.
— Муха, — сказал Жгут, — закрой поддувало!
— Ты смотри! — не унимался Муха. — И Жгут у нас теперь убежденный борец за справедливость! Сейчас повеселимся. Надо скорее занимать свободные места. Джон, стуло! Одна нога здесь, другая там!
Джон убежал и скоро вернулся с двумя пустыми ящиками из-под фруктов. Мухе и его сопровождающие устроились на ящиках невдалеке от липы, приняв позы зрителей, закурили.
В это время у липы появился Эдик.
— Салют! — поздоровался Эдик.
— Салют! — ответил Костя.
— Ну, вы даете! — азартно сказал Эдик.
Лена протянула ему лист газеты:
— Бери!
Эдик устроился рядом с Леной.
— Ты гляди! — промолвил Муха. — Интеллектуальное пополнение. Интересно, как с ними блюстители порядка обходиться будут? Точно вам говорю: намечается интересное зрелище!
И тут примчался пацанчик лет десяти, зашептал, округлив глаза:
— Идут! Мамонт, его рабочие и один с этой…
Он не успел договорить — возле дерева появилось четверо мужчин: директор продовольственного магазина Василий Васильевич Мамонтов, двое рабочих в синих халатах и здоровенный детина с бензопилой.
— Значит, так, — говорил на ходу Василий Васильевич рабочим, — вы прикиньте, куда она упадет, и натяните шнур. Будете наблюдать, чтобы никто не подлез. — И тут он увидел ребят, которые тесным кольцом сидели вокруг ствола липы. — Это что такое?
— Внимание! — гаркнул Муха. — Занавес поднят! Оркестр! Почему молчит оркестр?
Но было напряженно-тихо возле старой липы.
— Я вас спрашиваю, — уже гневно закричал Василий Васильевич, — что это такое?
— Мы вам не позволим спилить липу, — спокойно сказал Костя и опять опустил глаза в журнал.
— То есть как это?.. — Мамонтов шагнул к Косте. — А ну пошли отсюда, хулиганье! Вон!..
— Вы на нас не орите, — сказал Эдик.
— Мы нервные, — добавил Костя.
— Что? Да я тебя… — Василий Васильевич сделал еще один шаг к Косте.
— Между прочим, — заметил Дуля, — у него второй разряд по каратэ.
Мамонтов поспешно отступил назад, сказал своим рабочим:
— А ну, гоните их отсюда!
Один рабочий направился было к ребятам, невозмутимо сидевшим на своих местах, но тут вступил Жгут:
