либо предмет. Но, однако, эта попытка не даст нужного результата, так как таким путем можно противиться только случайным помыслам и совне навеянным мыслям. Здесь же не помысл и не мысль, а чувство, вгнездившееся в сердце. Как же быть? Прежде всего нужно разобраться, по какой причине возникло это чувство: по внутренней или внешней. Легче бороться с чувством, когда причина его находится вне меня, например, в заносчивости, нетактичности товарища. Гораздо труднее бороться, когда причина во мне самом в страстях и недостатках моей собственной натуры.
Так, если удалось установить, что неприязнь и враждебность к товарищу пришла ко мне из–за зависти к его учебным успехам, то все дело здесь в моем собственном самолюбии и гордости. Это оно задето успехом товарища.
Разбираяясь дальше, я нахожу, что эти чувства имеют уже свою историю и этапы в своем развитии. Еще в прежние годы мне были неприятны успехи в науках товарища, и я стал втайне завидовать ему. Потом обнаружилось в душе злорадство при неудачах его. В разговоре с ним начал лицемерить, скрывая от него свои подлинные чувства. Незаметно для меня чувство неприятности перешло в неприязнь и скрытую вражду к нему. Время шло. И вот теперь я утратил чувство былого покоя, добродушия и психического равновесия; моя вражда перешла в болезнь (ненависть). Стыжусь своей болезни, но продолжаю носить ее, как подневольный раб носит своего господина. Страшусь ее, но ничего не могу сделать с собой. Кто поможет мне в болезни моей? Кто укажет пути борьбы с этим страшным недугом?
Но, однако, это последнее состояние желание избавиться от болезни уже благодетельное состояние. Самое опасное положение, так называемый кризис, миновал. Я уже думаю не столько о своей жертве (товарище), сколько о себе, о своей болезни, и ищу средств избавления от нее.
Зависть в своем крайнем выражении ведет, как это видим из Священного Писания, к трагической развязке[43]. И это потому, что болезнь эта не одинока. Сила ее в содействующей силе вдохновителя диавола. Цели же последнего известны: гибель тех, кому он содействует, и тех, против кого восстает. Поэтому борьба с завистью может быть только при помощи Божией. Эта борьба нелегка, так как корень болезни, как было уже сказано, в самолюбии и гордости, то есть, самых смертных и страшных грехах человека.
Где найти духовную поддержку и указание путей дальнейшей борьбы с недугом? Кроме Священного Писания описание болезни и путей борьбы с ней можно найти в «Добротолюбии» (III, 290, 306), в проповеди святителя Василия Великого «О зависти» и у других святых отцов и учителей Церкви.
Святитель Василий Великий, например, говорит, что «как ржавчина изъедает железо, так зависть душу, в которой живетили как о ехиднах говорят, что они рождаются, прогрызая рождающую утробу, так и зависть обыкновенно пожирает душу, которая ею мучится»[44].
Вот приблизительный путь самоанализа, которым нужно идти в борьбе с самим собой, с грехами, страстями своей человеческой природы еще будучи на школьной скамье. Поэтому–то воспитанники– студенты и призываются не только слушать, читать богословские книги и теоретические науки о пастырстве, но и учиться по мере сил практически применять эти науки в опыте своей школьной жизни. Как смогут они успешно проводить в жизнь принцип глубокой церковности и душепопечительности на приходе, если не сделать первых шагов по овладению им еще в школе.
7. Саможизненность Церкви
Касаясь процесса воспитания студентов в светлой атмосфере церковности, хочется сказать о чудесной саможизненности Церкви Христовой, ее жизневечности и способности к единению.
Вливая во все стороны жизни христианской струи благодати Евангельского учения, Церковь тем самым выдвигает против зла самое надежное и действенное средство, которое только и может подготовить наступление «лета Господня благоприятного».
В качестве сверхъестественного духовно–благодатного организма Церковь наделена в такой степени силою и способностью внутреннего сопротивления злу, какие недоступны даже удивительному в этом отношении телесному организму с его необыкновенной способностью к саморазвитию и самосохранению. И несомненно, что Святая Церковь всегда может оказывать такое жизненное противодействие злу, если Она сама исполнена духа и жизни. То или иное положение Ее в обществе может только косвенно влиять на успех христианизации нравов, обычаев и быта в народе. То или иное каноническое Ее устройство это лишь те береговые гранитные твердыни, которые только направляют течение потока, но менее всего влияют на свойство и чистоту текущей реки.
Нечистый поток и остается нечистым, хотя бы и ввели его в беломраморные берега. Но если он несет кристально чистые воды, то какими бы он ни был сдавлен берегами, он всех будет поить только здоровыми струями. Точно также и Церковь. Пока Она не утратила присущей Ей благодатной жизненной силы, до тех пор ничто не сможет подорвать Ее силы в деле саможизненности и духовного возрождения людей.
И под золотым покровом пышного благолепия, и под жалким рубищем гонимой мученицы Она всегда сохранит свое настоящее золото, свое действительное сокровище живой апостольско–созидающий дух. Поэтому ничто не может удержать нас от искреннего пожелания, чтобы современные церковные усилия содействовали более успешному благовествованию Святого Православия далеко за пределами нашей Родины[46].
Но нашему пастырю и здесь, в своей родной среде немало найдется дел. Следует всегда помнить, что сила и саможизненность Церкви в Ее постоянном обновлении людей новой жизнью.
Апостольский завет «обновляться по вся дни» (2 Кор. 4,16) приложим, таким образом, не только к делу личного усовершенствования человека, но и делу общецерковной, общехристианской жизни. В этом смысле Церковь благословляет всякий общественный прогресс, если он представляет собой не простой скачек, а органическое движение к лучшему.
Правда, охранительное начало всегда было сильно в Церкви. Но оно направлялось не на охрану застоя, а главным образом, на то, что действительно достойно охранения. Без корней ничто не растет, и всякое движение, не считающееся с прошлым, выйдет беспочвенным. Поэтому в Церкви прогрессивные течения могут быть примирены с охранительными началами. Истинный прогресс выражается не в отрицании, а в сохранении и усовершенствовании всего доброго, что унаследовано церковной традицией от истории.
Церковь, приобщившая Россию к христианской культуре и нравственности, является по самому существу своему хранительницей и носительницей лучших национальных преданий. Светлые образы преподобного Сергия, святителя Филиппа, патриарха Гермогена красноречиво говорят о том, что нам есть что охранять, что мы можем с спокойной совестью продолжать дело наших предков. Церковь свидетельствует нам, что достойно охранения не то, что гниет и разлагается, не то, что безобразит нашу жизнь, а то, что, действительно, украшает жизнь и дает ей глубокий нравственный смысл.
В своей замечательной брошюре «Родная красота» писатель нашего времени В. Солоухин, говоря о красоте церкви Покрова–на–Нерли, пишет: «И теперь церковь стоит, как невеста белоснежная, сочетающая в себе и нарядность, и скромностьОна расположена на зеленом лугу, она смотрится в светлую водуОна стоит, как на зеркалеМногочисленные туристы приезжают посмотреть на нее. Посмотрят, помолчат, уезжают тихие, очарованные»[47].
Итак, Церковь должна не только вещать, но и воплощать в Себе истину Христову и красоту традиций и тщательно хранить их. В этом именно сила Ее саможизненности и вечной благодатности.
Уместно здесь привести слова Святейшего Патриарха Алексия, сказанные им 10 июля 1960 года в Троице–Сергиевой Лавре. «Сила, свыше дарованная Апостолам, сказал Святейший Патриарх, была не в славе мирской и не в благах земных, не в поддержке со стороны мира сынов человеческих; это была сила Святого Духа. Этой внутренней силой Церковь крепла и возрастала и победила мирВ этом божественном обетовании возрастания и неодоленности Церкви Своей Господь наш Иисус Христос, Верховный Пастыреначальник наш, преподал всем законным преемникам Апостолов утешительное одобрение»[48].
Остается сказать несколько слов об этом последнем, именно о неодолимости Церкви Христовой.
