Завсегдатай заметил бы, что сегодня она молчалива. Обычно она по-хозяйски развлекала гостей беседой, легко переходя от погоды и политики к спорту и кино; обычно — но не теперь. Она читала, бросая на Дж. Б. нервные, быстрые взгляды.
Завсегдатай бы удивился, но причина — проста: мистер Дафф наклеил усы. Начитавшись детективов, Вера знала, что так делают злодеи. Припомнив Прокаженного и Беспалого, она буквально оцепенела от страха.
Наклеил их мистер Дафф, поскольку как-никак вступил в опасную зону, где можно встретить Беатрис. Усы недешевы, но что деньги, когда ты в таком положении!
Допив свой джин с тоником, он поднялся и сказал:
— Простите…
Вера подскочила, словно треска в брачную пору. Именно так начинал беседу Душегуб-с- автоматом.
— Да? — проговорила она.
— Как пройти к Клейнс-холлу?
— Сперва налево, потом прямо.
— Спасибо, — сказал посетитель, после чего столкнулся в дверях с Джосом и Чибнелом.
— Пардон, — заметил Чибнел.
— Гр-р-р, — заметил Дафф.
Джос посмотрел на него с интересом. Кого-то такого он видел, может быть — в кошмаре. Безуспешно обшарив память, он понял, что Чибнел представляет его своей невесте.
— Мистер Уэзерби, наш новый лакей.
— Здравствуйте, — сказала Вера.
— Здравствуйте, — сказал Джос, определяя сразу, что она — высший сорт, и выразительно дергая бровью.
Поняв этот жест (или гримасу), Чибнел обрадовался, и воцарилась гармония, которую вскоре нарушил новый слуга.
— Кто этот морж? — спросил он. Мисс Пим помрачнела.
— Понятия не имею, — сказала она, вдумчиво протирая бокал.
— Я его где-то видел, — не унимался Джос.
— Он тут остановился, — сообщила Вера. — Если хотите знать, по-моему…
Чибнел засмеялся, и чуткое ухо Джоса уловило перебор в теме «Ах, эти милые дурочки!». Вера Пим тоже его уловила.
— Ладно, — сказала она, — смейся, смейся. По-моему, он жулик.
Чибнел засмеялся снова, все с той же оскорбительной снисходительностью.
— Вечно у тебя жулики, — заметил он. — С чего ты взяла?
— А зачем он тут живет? Не художник, не торговец. Удочек тоже нету…
— Тогда — писатель. Они любят покой.
— А зачем фальшивые усы?
— Откуда ты знаешь, что фальшивые?
— Коту видно.
— Ха!
— Сам хорош, — удачно парировала Вера.
Джосу показалось, что его втянули в любовную ссору. Кроме того, он обещал хозяину начать урок ровно в полдень. Поэтому он допил пиво, извинился и вышел; Чибнел же закурил и продолжил дискуссию.
— Вот что, — сказал он, — начиталась ты этих книжек.
— Все лучше твоих.
— А что в моих плохого?
— Всякая чушь. Такого не бывает.
— Приведи пример.
— Пожалуйста. Ты когда-нибудь слышал, чтоб отец выгнал сына, потому что тот не хочет жениться на какой-нибудь мымре?
Чибнел выпустил кольцо дыма. Он был доволен. При всей своей любви к Вере он понимал, что нынешних женщин нужно время от времени ставить на место.
— Слышал, — раздумчиво сказал он. — Именно это случилось с мистером Уэзерби.
— Он что, сын герцога?
— Не знаю уж, кого, но с титулом.
— Врет.
— Ничего подобного. Я сразу заметил, тут что-то не так. Ты бы видела, как он смотрел на свою комнату! Не привык, говорит, дайте мне что-нибудь получше.
— Ну и ну! Ты ему ответил как следует?
— Что ты! В жизни бы не посмел.
Вера Пим протирала бокал, выражая подчеркнутое недоверие.
— Денег у тебя не брал?
— Дал десять фунтов. Так пойдет, купим кабачок. Можно будет пожениться.
Вера опустила бокал, с ужасом глядя на Чибнела.
— Десять фунтов?
— Десять фунтов.
— Десять ФУНТОВ?
— Да. Что, съела?
— Ничего я не съела. Знаешь, кто он?
— Тоже, наверное, жулик?
— Это конечно. Мало того, он гангстер. Ты что, в кино не ходишь? Сам посуди, если папаша его выгнал, где он деньги берет?
Чибнел нахмурился. Ему не понравилась такая живость мысли.
— Ха! — сказал он.
— Сам хорош. Жизни не знаешь. Во всех журналах, где угодно… Да что там, как об стенку!
— Не надрывайся, посинеешь. — Чибнел взглянул на часы. — Тебе не пойдет. Ну, пока. Чай пить будем?
Вопрос был риторический. По средам, после часу, Вера была свободна и приходила к жениху, чтобы выпить с ним чаю. Как ни странно, она ответила:
— Позвоню.
— То есть как?
— Мало ли что! Дворецкий застыл на месте.
— Ладно, — промолвил он. — Если меня не будет, скажи, что передать.
Мистер Дафф подходил тем временем к усадьбе. Поскольку мы знаем, как боялся он встретить леди Чевендер, то можем подумать, что спокойная мудрость уступила место безумию. Но это не так. Скрываясь и таясь, он надеялся встретить лорда Холбтона и узнать от него, как идут дела. Ему хотелось уехать поскорее, ибо своеобразная кухня «Розы и короны» уже начала свое пагубное воздействие.
От «Розы» до усадьбы было меньше мили, и он почти одолел это расстояние, когда обнаружил, что в это утро ему особенно везет. Прямо перед ним, у входа в парк, маячил тот самый человек, которого он мечтал увидеть. Ветчинный король не любил излишних движений, но тут — припустил галопом, выкрикивая любимое междометие «Эй!»
Лорд Холбтон вышел погулять, чтобы обдумать будущее. Ему представлялось, что пища для мыслей есть.
Певцы — нервный народ, рулады подмывают душу, и он исключением не был. Только нужда в деньгах давала ему силы вообще смотреть в будущее. Чем больше он смотрел, тем меньше видел. Подходя к воротам, он прикидывал, что будет, если миссис Стиптоу застанет его на месте преступления.
