Утром 29-го федеральное правительство и правительство Москвы предъявили Белому дому новый, совместный, ультиматум: «до 4 октября организовать вывод из здания и с прилегающей к нему территории находящихся там лиц». Таким образом, мало-помалу уже выкристаллизовывается какой-то срок, когда кризис так или иначе должен быть разрешен.
О том, что конфликтная ситуация не может продолжаться вечно, напоминал и очередной, вышедший 30 сентября, указ президента, уточнявший условия обещанного трудоустройства бывших депутатов: согласно этому документу, местные органы исполнительной власти обязывались устраивать на работу лишь тех бывших нардепов, кто обратится к ним по этой надобности до 11 октября, а для центральных органов эта повинность ограничивалась еще более близким сроком — 5 октября. Те, кто не уложится в эти сроки, говорилось в указе, будут трудоустраиваться «на общих основаниях». Президент как бы поторапливал депутатов: поскорее принимайте решение, я долго ждать не намерен.
В середине дня 29-го на площади между зоопарком и кинотеатром «Баррикады», в полном соответствии с этим названием, сторонники ВС принялись сооружать баррикады. ОМОН разогнал строителей, действуя при этом еще более жестко, чем накануне.
29 сентября американский госсекретарь Уоррен Кристофер выступил с довольно неожиданным заявлением по поводу продолжающегося кризиса в Москве. Он сказал, что администрация Клинтона обеспокоена эскалацией напряженности вокруг здания российского парламента и предупредила президента России, что отрицательно отнесется к возможному применению насилия в отношении парламентариев и к любым другим нарушениям прав человека.
Это заявление показалось странным даже самим американцам. В комментарии Ассошиэйтед Пресс, например, отмечалось: «Не ясно, почему Кристофер и другие американские официальные лица сейчас решили публично выразить свои опасения, тогда как с самого начала администрация поддерживала шаги Бориса Ельцина».
Можно предположить, что в окружении Клинтона решили, что его заявления о поддержке российского коллеги делаются слишком часто и исполнены чрезмерного пафоса, так что неплохо было бы несколько снизить этот пафос и хотя бы пунктиром наметить более сбалансированный взгляд на московские события. Так оно вроде бы диктуется дипломатическими приличиями.
Это, разумеется, ни в коей мере не означало отход американского президента от его принципиальной оценки ситуации в России. В том же заявлении Кристофера было подчеркнуто, что администрация США по- прежнему оказывает поддержку президенту Ельцину и не намерена призывать его отступить от занятой позиции.
В Новосибирске состоялось совещание представителей Советов сибирских территорий. Ее участники обратились 29 сентября к Черномырдину с требованием немедленно прекратить блокаду Белого дома, пригрозив в случае невыполнения этого требования перекрыть Транссибирскую железную дорогу. Кроме того, делегаты выступили с угрозой создать автономную Сибирскую республику — в случае, если Ельцин не согласится на одновременные выборы президента и парламента.
Впрочем, несколько позднее, 1 октября, на другом совещании — Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» — решение-угроза о перекрытии Транссиба было отменено. Трудно сказать, какое из решений — первое или второе — было более правомочным, но в те дни идея блокады Транссибирской железной дороги витала в воздухе, и не было бы ничего удивительного, если бы какие-то авантюристы решили ее осуществить на деле, даже и без специальных решений тех или иных властей.
Такая возможность всерьез беспокоила Ельцина. Как и угроза образования Сибирской республики (Черномырдин специально звонил новосибирскому губернатору коммунисту Виталию Мухе — он был снят со своего поста Ельциным, но отказался выполнить распоряжение президента, — с просьбой отложить создание этой структуры).
В те дни вообще было много разговоров об образовании на российской территории разнообразных республик. Так, в Екатеринбурге на сессии облсовета рассматривался проект конституции Уральской республики. На заседаниях и сессиях региональных Советов Дальнего Востока звучали заявления о создании Дальневосточной республики, в Самаре — Приволжской и т. д. Похоже, по мнению многих региональных деятелей, наступил самый подходящий момент для реализации знаменитого ельцинского разрешения: берите суверенитета столько, сколько сможете унести…
ПОСЛЕДНИЕ ПОПЫТКИ УЛАДИТЬ ДЕЛО МИРОМ
В последние дни сентября впервые забрезжила возможность переговоров. До этого, как уже говорилось, обе стороны категорически отказывались от них. 29 сентября Совет безопасности, проходивший под председательством Ельцина, поручил Черномырдину провести переговоры с представителями упраздненного ВС «с целью недопущения драматического развития событий» вокруг Белого дома. Ельцин предлагал снять осаду здания при условии, что находящиеся там люди разоружатся. Если депутаты покинут Дом Советов, им будет гарантирована личная безопасность.
Со своей стороны, руководство ВС также сделало некоторые шаги в направлении переговоров. Однако шаги своеобразные — с явным намерением посеять раскол между правительством и «окружением президента». Хасбулатов сообщил депутатам, что многие министры в правительстве Черномырдина — потенциальные союзники Верховного Совета и что первый вице-спикер Воронин обратился к некоторым из них с предложением провести переговоры о выходе из создавшегося положения и сейчас ждет ответа от них. С самим Черномырдиным вести переговоры поручено председателю Совета национальностей Рамазану Абдулатипову. При этом Хасбулатов категорически заявил, что «компромисса с командой Ельцина не будет».
Неплохая основа для переговоров.
Кстати, спикер сообщил депутатам, что ему предлагали самолет, с тем чтобы он покинул Россию и вылетел в любую страну, в какую пожелает, однако он категорически отказался от этого предложения. От кого именно оно поступило, Хасбулатов не уточнил.
29 сентября в интервью «Новой ежедневной газете» председатель ВС признался: «Я в политике человек случайный и занялся ей по воле обстоятельств». И еще: «Я давно уже подумываю о своем уходе из политики», «Я за власть не держусь и отношусь к ней равнодушно».
Этакий скромняга. Вот только что-то ему помешало вовремя осуществить свое тайное желание — уйти из политики, расстаться со случайно упавшей ему в руки властью. Этот «случайный человек» за свое недолгое пребывание на политическом поприще столько дров успел наломать!
Вслед за Хасбулатовым и сам Воронин уточнил, что переговоры могут начаться только в том случае, если Ельцин отменит свой указ от 21 сентября. Что касается его, Воронина, обращений к членам правительства, в направленных им письмах первый вице-спикер, как выяснилось, предложил адресатам выразить свое отношение к этому ельцинскому указу: дескать, решение правительства о поддержке указа принято лишь узким кругом его Президиума, на общее голосование этот вопрос не выносился.
Ясно, что при таком настрое руководителей оппозиционного лагеря рассчитывать на какой-то успех переговоров не приходилось.
Выполняя поручение СБ, Черномырдин довольно оперативно встретился с председателями палат ВС Рамазаном Абдулатиповым и Вениамином Соколовым. Но, как и следовало ожидать, эти встречи оказались безрезультатными.
30 сентября Воронин направил Черномырдину письмо под грифом «Весьма срочно и важно». В нем он потребовал немедленно восстановить в Белом доме телефонную связь, подачу электроэнергии, тепла, холодной и горячей воды.
Положение там действительно аховое. Съезд заседает при свечах. На исходе медикаменты и продовольствие. В буфетах остались лишь бутерброды… Все говорит о том, что развязка не за горами.
(Впрочем, надо сказать, не все ограничивали свой рацион одними бутербродами. По словам бывшего
