запеканка!
– Ничего с ней не случилось, мама, – успокаивала ее Аби. – Я немного… заплавалась, но таймер наверняка сработал вовремя. – Она почувствовала, как краснеет под взглядом Ника.
– Что же вы не садитесь? – Клер собирала на стол, старательно изображая беззаботность. – Ник, ты, наверное, проголодался? Сейчас мы тебя накормим и наверстаем всю неделю… как поездка?
– Я надену новое платье, – многообещающе заявила Ди и исчезла в свою спальню.
Влюбленные уселись за стол, и Аби, непринужденно поддерживая светскую беседу, тотчас прижала свою ногу к ноге Ника; тот прижал свою еще теснее; глаза у обоих светились доброжелательным вниманием к собеседникам.
Через пару часов Аби услышала стук в дверь своей спальни. Она отложила чековую книжку, которую изучала перед сном, и выскочила из постели. Клер, в небрежно наброшенном на бирюзовую, как море, ночную рубашку халате, нервно приглаживала волосы.
– Что случилось? Тебе плохо, мама?.. Ди плохо? – Аби, преодолевая нерешительность матери, помогла ей войти.
– Нет, – Клер прижала руки к горлу. – Понимаешь, я… Я не больна. Просто… не могу уснуть. – Она вздохнула и потерла ладонью лоб. – Аби, тебя, наверное, удивило, что я не сказала Джону, кто такой Роберт?
– Ты сразу демонстративно стала играть роль образцовой хозяйки.
– Неужели все заметили? – Клер потупила взгляд.
– Скажи, что случилось?
– Знаешь, я еще не рассказала Джону о докторе, – Клер кашлянула, старательно отворачиваясь от внимательных глаз дочери. – Еще не время. И знаешь… Многие считают, что
Аби рассмеялась и, взяв руки Клер в свои, усадила ее в кресло.
– Да сейчас почти все начинают беседу со слов: 'Мой психоаналитик сказал'! А что такое
– Правда?
– Конечно!.. Ник воспринял это нормально. Я ему уже сказала.
Клер подняла голову:
– Сказала?
Аби кивнула:
– Да, он давно знает. И это не имеет для него значения. Его отец наверняка отнесется к этому так же.
– Джон предложил завтра отвезти нас с Ди в Вашингтон.
– Вот здорово! Он сказал, что у него там есть друзья, да и ехать недалеко. – Она кашлянула, смущенно провела рукой по подлокотнику кресла.
– Мама, тебе нравится Джон?
– Он милый. Иногда, правда, путается под ногами на кухне.
Обе рассмеялись, как школьницы, поверяющие друг дружке сердечные тайны.
– Ты думаешь, женщине в моем возрасте не стыдно влюбляться?
Аби прижала палец к ее губам:
– Никому никогда не стыдно влюбляться… Итак, значит, ты любишь Джона…
Аби, в общем-то, и не спрашивала, а констатировала факт, но Клер покорно и как будто даже обреченно кивнула. И вновь стала делиться своими страхами, сомнениями:
– Я боюсь рассказывать ему о нашем прошлом, и меня еще больше пугает, что он хочет что-то обсудить со мной. Думаешь, Ник ему рассказал о психиатре?
Аби задумалась:
– …Нет. Ник не стал бы это делать. Может, Джон хочет рассказать тебе о своей жизни? О бывшей жене, о работе. Мы ведь даже не знаем, чем он занимается.
– Ты так думаешь? – Клер искала подтверждения в глазах дочери. – Ты не против, если мы задержимся в Вашингтоне не денек-другой?
– Конечно, нет, – весело сказала Аби, чувствуя, как краска заливает ей щеки. – Нам с Ником неплохо бы побыть наедине. Мы должны о многом поговорить.
Клер погладила руку Аби:
– Ты очень его любишь?
– Да, – ответила Аби. – На сей раз все по-настоящему и взаимно.
11
– Немножко левее, – сказала Аби. – Да нет же, Ник! Моя левая – это твоя правая… Опять криво, – простонала она и засмеялась: – А я-то думала, ты умеешь работать руками.
Ник выпрямился.
– Вчера я не слышал жалоб и недовольства, – угрожающе помахивая молотком, отозвался он. – А развешивание картин – не мое амплуа. Ну теперь как?
– Прекрасно, – улыбнулась Аби. – Осталось всего пять.
– О Боже! – Ник молитвенно поднял глаза вверх. – Мы могли бы предпринять в субботу что-нибудь более интересное. – Он плотоядно ухмыльнулся, оглядывая Аби с головы до ног.
Она небрежно махнула рукой:
– Я тебя не боюсь. И вообще мы, кажется, поменялись ролями: ты ведешь себя как боязливая девственница, а я – как распутный совратитель.
Ник залился смехом:
– Ну, подожди у меня! Теперь в нашем распоряжении целых два дома, и оба пустые, так что не надейся спрятаться.
– Одни обещания, – насмешливо парировала Аби, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание от жаждущего взгляда Ника.
– Ах так… Сегодня вечером не проси пощады, – шутливо пригрозил он и вдруг посерьезнел: – Аби, нам надо кое-что обговорить.
– Давай оставим до вечера. Иначе я подумаю, что ты просто отлыниваешь от работы, – весело проговорила Аби и полезла на стремянку подать Нику следующую картину. – Кстати, пора открывать магазин.
Она отперла входную дверь и забрала корреспонденцию у подошедшего в этот момент почтальона. Быстро рассортировав бесчисленные каталоги, деловые бумаги и журналы, она обратила внимание на белый конверт: опять 'Кредит-Х'!
Обычно они рассылали свои компьютерные угрозы в оранжевых конвертах, и Аби настороженно сверила обратный адрес: да, тот же. Но прежние письма были адресованы на магазин, а это – непосредственно ей. В остальном конверт как конверт, ничего особенного. Аби прикусила нижнюю губу, припоминая содержание последнего письма. Что-то они там писали о законе… Неужели ее привлекут к судебной ответственности?
– Эй, Аби, что там?
Она подняла глаза и увидела, как внимательно смотрит на нее Ник. Нет, она никому не позволит испортить им сегодняшний вечер! К черту 'Кредит-Х'!
– Счет из компании, рассылающей календари, – солгала она, ничем не выдав своего беспокойства. – Кажется, я поторопилась с заказом.
Она выдвинула ящик и свалила в него всю корреспонденцию, подальше, с глаз долой. Нику она все расскажет потом. Может быть, он что-нибудь посоветует.
– Я принесу из машины последние две картины, а ты присмотришь пока за магазином?
– Ну конечно. А тебе не помочь?
